— Жить хочешь?
— Хочу! — не стал он отказываться.
— Служить мне будешь? — продолжал я.
— Буду! — Он истекал кровью и был на грани потери сознания.
Я влил ему в рот зелье. Подождал и добавил еще. Скоро громила начал шевелиться, недоверчиво посмотрел на рану и подвигал рукой. На шум и крики прибежали стражи порядка, тряся жирными животами, и тупо уставились на побоище и на меня, лечащего здоровяка.
— Что здесь случилось, ваша милость? — спросил старший патруля.
— Местные бандитские разборки, — не соврал я. — Передрались между собой.
Старший патруля недоверчиво посмотрел на меня, но промолчал. Я протянул ему золотой и сказал:
— Вот на похороны.
Толстопуз в кирасе просиял.
— Не извольте беспокоиться, ваша милость, похороним с честью, — выпятив необъятное брюхо, бодро отрапортовал он.
— Пойдем в трактир! — приказал я вылеченному бандиту и, не оглядываясь, пошел.
— Господин сержант, это тот парень, за которым мы гонялись по всему городу, — услышал я шепот за своей спиной и звук удара кулака с одновременным вскриком: «Ой!»
Сел за стол у окна под молчаливыми взглядами посетителей. На улице стражники остановили проезжавшую телегу, дали подзатыльник бедолаге и стали загружать убитых и раненых. Подошел громила и уселся следом.
— Тебя как зовут? — Я оглядывал его с интересом.
— Борт Кувалда, ваша милость, — осторожно проговорил он, потирая плечо.
— Закажи себе вина, Кувалда, ты потерял много крови, — порекомендовал я ему. Подождал, когда хозяин, принеся кружку, осторожно поставит ее на стол и отойдет, и спросил Кувалду: — Кто из банды еще остался?
— Рангор Подкова и его сын.
— И где они?
Я внимательно смотрел на Борта. А он понимал, что за неправильными ответами кроется его смерть. То, как я расправился с бандой, его сильно проняло, все это я читал, как в книге, по его простодушному лицу. Из всей банды, что пришла меня убивать, он был самым вменяемым.
— Подкова — хозяин каретной мастерской и главарь, сын ему помогает. — Кувалда решил от меня ничего не скрывать.
— Пошли поговорим с Подковой, — сказал я, вставая с места.
Подкова встретил нас выстрелом из арбалета: уже зная о разгроме банды, он сдаваться и вести переговоры не собирался. Они с сыном спрятались в сарае и стреляли в любую тень, появившуюся в дверях. Сам я соваться туда не собирался, а привел его жену и приказал ей, чтобы шла и переговорила с мужем. Вот ее он и застрелил, не раздумывая. А когда понял, что он наделал, стал проклинать меня и Кувалду, обещая кары страшной и неминуемой. Я вытащил из сумки гранату, повертел в руках и подумал: «А чего тащиться за город, когда можно попробовать ее на Подкове?» Сломал взрыватель, досчитал до трех и кинул шар внутрь сарая:
— Держи подарок, Подкова! — крикнул я.
В сарае раздался оглушительный взрыв и следом стоны раненых. Быстро заскочив внутрь сарая, я оценил результат взрыва. Граната упала как раз за перевернутой телегой, где прятались главарь и сын, сыну разворотило голову, а сам Подкова был еще жив. Истекая кровью, он хрипел, зажимая рану на животе, я подлечил его и с помощью Шизы приступил к допросу.
Борт пришел в ужас, увидев, с каким хладнокровием я расправился с семьей главаря. Он был готов повиноваться мне во всем.
— Кувалда, бери лопату и пошли со мной. — Мы спустились в подвал. — Копай здесь, — указал я.
Здоровяк беспрекословно поплевал на руки и принялся копать. Скоро он наткнулся на сундучок. Почистив его от земли, он с трудом вытащил его из ямы. В сундуке были золотые и серебряные монеты, украшения из золота, серебра и драгоценных камней. Кувалда зачарованно смотрел на лежащие перед ним богатства. А я думал, что отец с сыном занимались не только вымогательством, но и убийствами.
— Тащи наверх, — приказал я.
Наверху мы с Шизой быстро пересчитали найденное богатство — три тысячи золотом и серебром. Я отсчитал пятьдесят монет, часть золотом, часть серебром, и положил перед громилой. Деньгами и страхом можно добиться больше, чем одним страхом.
— Это тебе за правильное решение.
Кувалда в жизни не видел столько денег сразу и стоял как столб, глядя на деньги. Я отсчитал еще пять сотен и сказал:
— У Подковы не осталось наследников. Его хозяйство перейдет городу. Выкупи мастерскую и наладь работу. Прибыль пополам. — Борт оживился и согласно закивал. Я отсчитал еще две сотни серебряков. — Найти парней, чтобы защитить район, сможешь? Человек пять, больше не надо.
— Без проблем, — сразу ответил он.
— Оброк на местных определи в два процента, тебе и парням хватит за глаза. Мне отсчитывать не надо. Набирай бойцов, а не воров. За произвол буду вешать. — Кувалда мне поверил сразу. — Через седмицу я тебя и твою бригаду обеспечу амулетами. И последнее: Груту прикрой от любых наездов, с нее за поддержание порядка не бери. — И под его пораженным взглядом убрал сундук в сумку. — Если будет нужна помощь, пошли гонца в академию на проходную. — Я смотрел на него, ожидая ответа.
— Все сделаю, хозяин. А что делать с Подковой?
Достав пять золотых, я сказал:
— Передашь кому надо и скажешь, что старый Подкова сошел с ума, убил жену, сына и себя.
— Ага, — кивнул тот. — Так и сделаю.
— Да, и загляни к Груте, скажи ей, что она может работать спокойно, не опасаясь.
По времени мне надо было уже идти на торговую площадь — туда я не ходил еще ни разу: располагалась она у южных ворот, а не в центре города. На этой площади стояла мастерская отца Мии.
— Запрягай экипаж, повезешь меня на торговую площадь, — приказал я Борту.
Осчастливленный бывший бандит, а ныне смотрящий за районом, быстро управился, сел на место кучера и лихо подкатил ко мне:
— Сядайте, ваша милость.
Всю дорогу до рынка меня сопровождали оперативники, помеченные на сканере желтым маркером.
Нейтральный мир. Город Брисвиль
Город встретил Алеша и его отряд суетой и шумом убывающих и прибывающих караванов, сумрачным небом, нависшим над головами, резкими порывами ветра, удивленными и порой злобными взглядами многочисленных прохожих. За время боев отряд здорово сработался, это проявилось при переходе через пустыню. Мутанты обходили отряд стороной, и только стаи в десятки особей пытались напасть и отбить кого-нибудь от группы. Но с такими разделывались безжалостно. У оазиса произошел бой с отрядом пустынных рептилоидов. Их было десять, и они ждали его. Грапп понял это сразу. Ушастики расположились в засаде в кустах у озера, в надежде, что их не заметят. В открытое боестолкновение Прокс отряд не повел: спрятавшись за отрогом холма, он приказал бить по засаде молниями, «прахом», и всем, чем можно. Это был армагеддон местного масштаба. С неба били молнии, падали ледяные молоты, серый «прах» накрывал все озеро с зарослями. Потом в бой вступили четыре ведьмы. Они появлялись, атаковали мечами и исчезали. Через десять ридок оазис представлял собой пейзаж безжизненной планеты. И среди пепла лежали растерзанные тела рептилоидов. Вот так они, став единым живым организмом, и добрались до Брисвиля. Раздвигая толпу, как ледокол, отряд вышел из портальной площади и направился к лавке алхимика. Сенгуры не глазели по сторонам, а в полной боевой готовности шли за Граппом. В лавку он зашел вместе с Листиком. Дремавший демон встрепенулся и во все глаза уставился на сенгурку. На Алеша он не обратил ни малейшего внимания. Потом согнулся в поклоне и спросил:
— Что угодно госпоже?
— Прими товар у хумана, — спокойно отреагировала девушка и замерла статуей.
— Непременно, — быстро ответил алхимик. Он забрал у пораженного увиденным Прокса все добытые материалы и выписал чек. — Все исполнено, Высшая, — отчитался он.
Листи долго смотрела на демона, как будто что-то вспоминая.
— Ты сенгур?! — проговорила она. — Потомок ушедших?
— Да, моя госпожа. — Хозяин лавочки смотрел на демоницу с обожанием.
— Ты дождался, — ответила она. — У сенгуров началось возрождение. Ты готов служить мне? — Она пристально посмотрела на алхимика.