Позади нее заревел мул, и мимо прогрохотала повозка. Мириэль проводила ее взглядом, пока и она не превратилась в облако пыли, а затем поплелась обратно к поезду.
Она вернулась и обнаружила медсестру, съежившуюся перед представителем железной дороги.
– Я думала, он стоит здесь. Я… я не могу следить за всеми сразу. В конце концов, я их сиделка, а не тюремщик.
Светло-карие глаза мужчины метнулись к Мириэль. Его лицо исказилось от отвращения. Он сплюнул и повернулся к медсестре.
– Просто верните остальных ваших чертовых прокаженных обратно внутрь и не позволяйте больше никому сбежать.
Медсестра жестом пригласила Мириэль в вагон. Внутри находились только хрипящий мужчина и женщина в платке. Неужели мексиканец сбежал? Удрученное выражение лица медсестры подтверждало догадку Мириэль. Она проследила ее взгляд, обращенный к пустыне, простирающейся за путями.
Пыль, которую она видела чуть раньше, осела. Удалось ли этому человеку уйти от погони? Мириэль поймала себя на том, что надеется, что это произошло. Вскоре в поднявшемся облаке пыли вновь обрел очертания фургон. Когда он приблизился, Мириэль увидела, что мексиканец плетется позади, изо всех сил стараясь не отставать от мулов. Между шасси фургона и наручниками на его запястьях была натянута веревка. Его окровавленное лицо опухло, штанина разорвалась. Она развевалась вокруг его икры при каждом шаге, открывая длинную рану на голени.
Когда повозка приблизилась, медсестра отогнала Мириэль от двери. Двигатель поезда был запущен, и из трубы валил пар. Остановившись рядом с товарным вагоном, железнодорожники отвязали беглеца. Они несколько раз пытались открыть его наручники, но в замок попала кровь, и ключ не работал.
– У меня нет времени возиться с этим, – раздраженно произнес помощник железнодорожного шерифа, когда он с помощью остальных поднимал мужчину в вагон. – Им придется разрезать их, когда ты доберешься до места назначения. – И они закрыли дверь, когда мексиканец, извиваясь как червяк, все еще протискивался внутрь, чуть не сломав ему ногу.
Он дополз до своего угла и с трудом принял сидячее положение. Наручники натерли ему кожу до крови. Грязь, кровь и слюна запеклись на его губах. Мириэль ждала, что медсестра займется его ранами – повреждением на ноге, порезами и синяками на лице, шипами кактуса, впившимися в его плоть. Но мужчина на койке, чье дыхание с момента их отъезда из Калифорнии стало еще более хриплым, захватил все ее внимание.
Мексиканец кашлянул и причмокнул губами. Вероятно, он вдохнул больше пыли, чем воздуха, когда тащился за фургоном. Мириэль избегала смотреть на него, но не могла игнорировать продолжающийся приступ кашля. Она, пошатываясь, подошла к бочке с питьевой водой, стоящей в углу. Темная, зеркальная поверхность дрожала от движения поезда. Мириэль не собиралась пить из бочки, опасаясь заразиться болезнью других. Губы этого человека только еще больше загрязнили бы ее. Но они все еще были в двух днях пути от Луизианы, и ни один из них не мог так долго обходиться без воды.
Мириэль глубоко вздохнула, наполнила ковш и выпила. Затем она снова наполнила его и отнесла мужчине, пролив половину содержимого на платье, когда поезд качнулся и накренился.
Он обхватил ковш своими перепачканными руками и осушил его.
– Спасибо.
Мириэль встретилась с ним взглядом и кивнула. Может, он и был прокаженным, но он тоже был человеком и не заслуживал такого отношения со стороны железнодорожников. Она принесла ему еще воды, затем нашла выброшенный носовой платок и вытерла кровь и грязь с его лица. Ее сердце колотилось, пока она это делала. От страха на лбу выступила испарина. Трудно было сказать, возраст или болезнь начертили глубокие складки на его коже. В любом случае, она старалась не прикасаться к нему без носового платка.
Затем она осторожно выдернула шипы из его ног. Мириэль, конечно, не была медсестрой, но она кое-что знала о кактусах из прогулок, которые совершала со своим сыном на калифорнийских холмах.
Мужчина поморщился, но не издал ни звука. Как долго он был прокаженным? Сколько раз пытался сбежать? Его седеющие волосы подсказывали, что этому человеку далеко за пятьдесят. Его суровые глаза подсказывали, что этот человек намного старше. И что этот человек знаком со всей подлостью этого мира.
По крайней мере, у них было нечто общее.
Глава 5
Через два с половиной дня поезд наконец прибыл в Новый Орлеан. Мириэль и ее попутчики ждали в товарном вагоне, слушая шум голосов выгружающихся пассажиров. Их вагон отцепили от остальных и затолкали на заброшенный участок железнодорожной станции. Дверь открылась как раз в тот момент, когда старая машина скорой помощи военного образца с визгом остановилась перед ними. Сбоку на ней виднелась надпись, сделанная выцветшей белой краской u.s. marine hospital. Двое мужчин в простых шерстяных рабочих костюмах спрыгнули с переднего сиденья, и окинули взглядом Мириэль и ее спутников, прежде чем заговорить с медсестрой. Они переложили больного мужчину с койки на носилки и отнесли в машину скорой помощи. Мириэль слишком устала от мучительной поездки на поезде, и беспрекословно последовала за ними.