«Ты не подумал о бедной девочке, об Эйлин? Она только что вышла замуж, и ты предлагаешь ей убить её любимого человека? Как же ей дальше жить потом?»
«Полукровка, - презрительно цедит лорд Малфой».
«Если убийство столь необходимо, - продолжает увещевать Дамблдор, - то можно подождать хотя бы до того, как родится наследник… Хотя бы до того, как он будет зачат, чтобы бедной девочке…»
«Разговор окончен, - не выдерживает леди Лонгботтом и встаёт с кресла. – Абракас, будьте столь любезны, подайте руку Эйлин. Нам надобно прогуляться на свежем воздухе».
- Я не знаю, - закончила леди Лонгботтом, когда я подняла лицо от Омута Памяти, - что именно подтолкнуло тебя к отсечению. Думаю, на этот раз это было не влияние мистера Дамблдора. После того разговора ты попросила дать тебе сутки и заперлась в родовом архиве Принцев. Через сутки ты позвала нас и заявила, что готова провести ритуал отсечения, но при этом просила не посвящать в это мистера Дамблдора.
И червячок памяти, подтверждающий её слова…
Я опустила подбородок на сплетённые пальцы. Не нравилось мне это дело, ой не нравилось. Я откровенно сомневалась, что, говоря о любви, Дамблдор заботился о чувствах Эйлин и не понимал значения родовой магии. Думается мне, всё он прекрасно понимал. И не чувства Эйлин его беспокоили – его волновала жизнь Тобиаса. Ему нужно было, чтобы жил Тобиас. И ему нужно было, чтобы в том браке родился наследник.
Даже нет – ему нужен был наследник. Северус.
Что такого в Северусе, что он, ещё не будучи даже зачатым, так его интересовал?
Почему Эйлин не пошла на убийство? Любовь любовью, а интересы рода – превыше всего.
- Почему вы не надавили на меня, чтобы я согласилась на убийство?
- Потому что ты утверждала, что этого нельзя делать, - прямо посмотрела на меня леди Лонгботтом. – Без объяснения причины. И – ты не поверишь – мы не смогли тебя переубедить.
- Внушений…
- Мы всё проверили и перепроверили. На родовом алтаре. Ты что-то узнала такое, что не хотела говорить нам.
Очередной червячок воспоминаний, подтверждающий сказанное. Эйлин, измученная, словно бы постаревшая на несколько лет, действительно производила впечатление, что ей что-то известно такое, что не позволяет убить Тобиаса.
Тёмное дело. Дамблдор явно знал, что Тобиас – не простой маггл, но при этом он не препятствовал браку. Было ли это желанием погубить сразу несколько родов – мало ли, где-то они перешли ему дорогу? Но он сам – полукровка, наполовину Принц. Брак его родителей не был скреплён магически, поэтому он с наследием рода Принц почти не связан – почти, но связь, тем не менее, есть. Гибель рода Принц не могла не отразиться и на нём, пусть и гораздо слабее, чем она отразилась бы на чистокровном Принце. Поэтому вряд ли это было покушение на магические рода – смысл наносить вред себе же? Тогда получается, что ему нужен был именно наследник этого брака?
Что такого узнала Эйлин, что заставило её считать, что убийство Тобиаса нанесёт больше вреда, чем её отсечение?
И что такого есть в Северусе?
Лично я видела в нём только одну загадку – как при вампире-отце он смог родиться достаточно сильным магом? Может, в этом и кроется ответ? Или в нём есть что-то ещё, чего я пока не заметила? И какие-то его неведомые качества и планирует использовать в своих интересах Дамблдор?
Мрак.
Нет, к чёрту местные интриги – рисковать сыном для неведомых целей мистера Дамблдора я не намерена. Увезти его из Англии, спрятать в России – а там можно потихоньку и начать разбираться, что здесь за болото. Когда мой сын будет в безопасности.
Мы некоторое время сидели молча. Чай уже остыл, за окном стало темнее – набежали тучи, и пошёл редкий снежок.
- Лорд Малфой, - я опрокинула в себя последний глоток холодного чая, - после моей свадьбы с Тобиасом был ли принят закон, запрещающий магическое бракосочетание с магглами без их освидетельствования комиссией?
- Через два месяца был принят закон, - тонко улыбнулся он, - запрещающий магические браки магов с магглами. Мы извлекли уроки из твоего случая.
- Это хорошо. Тогда напоследок: известно ли вам, что на протяжении последних двухсот пятидесяти лет в роду Снейпов все первенцы носят имя Тобиас Северус или Северус Тобиас, а также то, что дети лицо в лицо похожи на отца? А заодно и то, что ни разу за эти двести пятьдесят лет первенец не умер раньше, чем обзавёлся потомством?
Мгновение он осмысливал сказанное, затем его глаза расширились.
- Да, Эйлин, - он наклонил голову, - теперь мне это известно. Благодарю за информацию.
- Вы не знаете, был ли ранее в магических книгах зарегистрирован род Снейп?
- В Великобритании не был, мы с Августой, - величественный кивок в сторону леди Лонгботтом, - проверяли, так как это было нашей обязанностью свидетелей. В мире сейчас родов, носящих такую фамилию, нет. Но мы не проверяли все магические роды, которые существовали на Земле со времён Атлантиды, на это ушли бы годы. Но с той информацией, которую ты нам предоставила, я знаю, где стоит поискать в первую очередь.
Я встала. Одновременно со мной поднялись лорд Малфой и леди Лонгботтом.
- Что ж, благодарю вас, господа, что были столь любезны, чтобы встретиться со мной и просветить меня в некоторых вопросах.
Лорд Малфой взял мою руку и поцеловал. Вроде бы просто коснулся губами пальцев, а меня – я аж восхитилась такому таланту – накрыла волна собственной значимости: мне, какой-то там Эйлин, поцеловал руку САМ лорд Абракас Малфой!
Они аппарировали, едва выйдя из чайной. Я же под всё усиливающимся снегопадом поспешила к советскому посольству. Добежала я до него, когда уже мело так, что трудно было держаться на ногах. Нет, по такой погоде лететь в Коукворт на метле, да ещё с ребёнком – это смерти подобно. Квиддичисты, может, и смогли бы не свернуть себе шею и не сбиться с пути, но не я. В посольстве Имислав, не дожидаясь моей просьбы переждать метель здесь, сам заявил, что не отпустит меня никуда в такую погоду.
К ночи погода не улучшилась. Снегопад уменьшился, но ветер завывал на узких улочках, а когда я вышла на улицу, чтобы оценить силу ветра, меня едва не сбило с ног первым же порывом. О полёте и речи быть не могло.
Вечер в посольстве прошёл спокойно – в неторопливых разговорах обо всём на свете, чтении и в настольных играх. После того, как Елисей трижды обыграл меня в шашки, игрой заинтересовался заметно оживший Северус, так что я не без внутреннего ехидства оставила Елисея ему на растерзание, а сама погрузилась в чтение труда небезызвестного Иоганна Дрезденского о магических свойствах волшебных рас. Не сказать, что я сильно рассчитывала найти там подсказки касательно такого явления, как Тобиас, но систематизация собственных знаний в любом случае лишней не была.
Нам с Северусом выделили маленькую светёлку на втором этаже, где поставили дополнительно детскую кроватку, однако сын, стоило мне лечь, сразу перебрался ко мне под бок и тут же засопел. А я лежала и вслушивалась в потоки местной магии, чувствуя, как они накатывают на меня, словно прилив, а затем откатываются назад, оставляя такое родное ощущение залитых солнцем лугов, светлых берёзовых рощ, суровых гор и бесконечных просторов тайги. Уже в полудрёме мне казалось, что потоки этой магии поднимают меня над землёй и несут, несут, а подо мной внизу уже расстилаются болота Полесья, равнины Московии, старый Урал… Вот и Алтай, вот и родное поместье. Я спускаюсь вниз, чувствуя, как магия моего рода обнимает меня, принимает, пропитывает собой, выталкивая из меня магию Эйлин. Я делаю шаг, другой. Ещё шаг – и я переступлю порог родного дома, но в это время вспоминаю, кто я. Отсечённая, связанная магическим браком с вампиром. Если мой род примет меня, он автоматически примет и Тобиаса. И повторится всё то же самое, что и с родом Принц – Тобиас будет тянуть магию и рода Святогор и родственных нам родов…
Враз исчезло ощущение сказки, душу затопили тоска и горечь. Я одна, и это надолго. Скорее всего, я переживу Тобиаса, дождусь его естественной смерти – но через сколько десятков лет это случится?