Марина непроизвольно обхватила себя за локти.
— Это совпаде…
— Вот! — он указал на нее. — Кэрри делала так же, когда мы спорили. Я всегда сразу видел, что она в напряжении и будет защищаться. — Его зеленые глаза сузились. — Я не раздражаю вас, Марина?
— Конечно, нет. — Она уронила руки и распрямилась. Она никогда даже не задумывалась над этим. Привычные жесты делала инстинктивно, не придавая этому значения. Сколько же надо приложить труда, чтобы заставить себя измениться! — Мне очень жаль, если то, что я делаю, напоминает вам о жене. Но это неумышленно.
Бен кивнул, однако его взгляд не отпускал ее.
— Как это может быть, если вы даже никогда не встречались с Кэрри?
Глава 3
— С днем рожденья тебя!
С днем рожденья тебя!
С днем рождения, Дженни, дорогая моя!
Когда взрослые допели поздравительную песенку и поставили перед Дженни торт, украшенный тремя свечами, она просияла.
— А еще одна свеча — на счастье, — сказала Марина, когда Дженни стала задувать тонкое пламя.
Этим она, конечно, не напомнила ему Кэрри, подумал Бен, снимая Дженни на видеокассету. У Марины приятный, мелодичный голос. Кэрри же всегда со смехом говорила, что ей медведь на ухо наступил.
Но все же… это чертовски тяжело. Она так же наклоняет голову, когда ей нравится что-то, складывает руки, когда он ставит ее в затруднительное положение, даже прикусывает кончик языка, поливая цветы, — он заметил это, когда вошел на кухню.
Какое-то колдовство. И даже хуже. Знакомые манеры побуждают его чувствовать себя с ней более спокойно и привычно, чем с какой-либо другой женщиной.
И при этом она совершенно не похожа на Кэрри. Его жена была небольшого роста, кругленькая, со склонностью к полноте, ей постоянно приходилось соблюдать диету. Марина же высокая и стройная. Ее грудь не заполнит его ладонь, как грудь Кэрри. Но ее длинные стройные ноги — мечта любого мужчины. Он вообразил, как они обхватывают его торс, прижимая его к себе…
Что с ним случилось? Он любил свою жену. Он не подыскивает ей замену. Кроме того, Марина, безусловно, тоже не стремится найти мужа. Несмотря на то что он очарован женственностью и красотой соседки, он может поклясться, что сама она совсем не знает о своей привлекательности. Она мила и дружелюбна, любит его дочь… и в то же время она чертовски сексуальна.
Имеет ли она хотя бы отдаленное представление о том, как близок он был прошлым вечером к тому, чтобы поцеловать ее? Их объятие поначалу было объятием утешения двух страждущих, скорбящих душ. Он был очень тронут тем, что она плакала вместе с ним о Кэрри. Это была взаимная поддержка — она разделила с ним горе утраты, что способен сделать только человек, сам потерявший любимого. Но за теплотой и нежностью этого взаимного внимания проскальзывало что-то еще. Высокое, стройное, прижатое к нему тело разожгло в нем огонь, который едва теплился после смерти Кэрри. И он уверен, что не только он испытал подобное. Он слышал ее прерывистое, учащенное дыхание. Если бы он нашел ее пульс, тот наверняка был бы таким же частым, как и у него.
Секс. Вот что это было. Мужчина не должен вести жизнь отшельника. Мужчина и женщина созданы, чтобы возбуждать друг друга, точно так же, как любые животные. Этого требует инстинкт продления рода. Единственная разница между человеком и другими животными заключается в том, что человек может выбирать, а не действовать импульсивно.
У него были благородные побуждения. Но как-то незаметно его тело забыло об утешении и возжелало совокупления. Он был в полной готовности, так же как Мейджер на прошлой неделе, когда у соседей напротив загуляла колли. Вот черт, и он сам был в таком же состоянии! Он читал насчет ферментов, которые выделяют животные. Маринины ферменты звали его явственно и громко.
Может быть, она, так же как и он, истосковалась по простому поцелую? По теплоте другого тела? По мгновенной удовлетворенности и сладкому расслаблению, которые наступают после секса? Оба они одиноки. Возможно, ее привлекут отношения, которые не связывают, не требуют эмоций, отношения, которые принесли бы утешение им обоим…
Это твои безумные мечты, Брэдфорд. Ему тут же стало стыдно за подобные мысли. Дженни расправилась со своим куском торта, когда он отогнал от себя эротические размышления. Он положил видеокамеру и взял фотоаппарат, чтобы снять, какими глазами смотрит Дженни, как Элен и Марина раскладывают на столе груду подарков.
— Посмотри, сокровище мое, вот подарок от бабушки. — Элен положила один пакет перед Дженни. Это было довольно трудно — заставить Дженни развернуть все подарки. Как только появлялась очередная игрушка, она хотела в нее играть. И чтобы уговорить малышку отложить ее в сторону и развернуть другую игрушку, надо было обладать ангельским терпением. Посмотрев на ворох подарков, Бен понял, что немножко перестарался.
Марина все это делала с большим успехом. Она незаметно уговаривала Дженни, зная, когда надо остановиться, чтобы та не заартачилась. Бен готов был поклясться, что у нее есть дети.
А может, были. От этой мысли кровь застыла у него в жилах. Она сказала только, что потеряла мужа. Он никогда не предполагал, что у нее могут быть дети. А если она потеряла ребенка, то вряд ли станет говорить с ним об этом. Было ужасно потерять Кэрри. А что, если бы Дженни тоже сбил тот грузовик? Он десятки раз представлял себе такие кошмары. И знал, что если бы потерял Дженни, то не стал бы рассказывать об этом малознакомому человеку.
— Такое впечатление, что вы умеете обращаться с детьми. — Замечание Элен настолько совпадало с его мыслями, что он вздрогнул.