Их тела встретились, и он еще раз ощутил, как великолепно она сложена. Каждый дюйм ее высокого стройного тела точно соответствовал его телу, возбуждая и воспламеняя его. Ее маленькие груди были крепко прижаты к его груди. Он освободил одну руку, обнимавшую ее, и смело погладил дерзкий холмик через вязаную кофточку. Она вскрикнула, но он заглушил поцелуем саму возможность возражения. Ее ногти царапали ему спину; она скользнула руками ниже и прижала к себе его бедра, одновременно с внезапной глубокой страстью прильнув к его губам.
Ее реакция на поцелуй и движения ее бедер, прижатых к его бедрам, вызвали в нем нестерпимое желание. Бен наклонился, просунул руку ей под колени, не отпуская ее губ, и понес из кабинета через коридор в единственную комнату, которую она не успела еще показать, — в спальню.
Краем сознания он воспринимал предметы обстановки в тусклом свете, доходившем из коридора: большая двухспальная кровать и старинный ночной столик. Но он не хотел думать, не хотел говорить. Он хотел только чувствовать. Возле кровати он отпустил Маринины ноги, они соскользнули вниз, и она снова встала перед ним. Продолжая ее целовать, он наслаждался возможностью заниматься любовью с женщиной, которая почти одного с ним роста, возможностью касаться ее тела, где он только захочет.
Теперь ее одежда мешала. Нетерпеливо, почти грубо он расстегнул пуговицы и крючки, затем рванул вниз молнию на ее джинсах, и его руки наконец успокоились на ее обнаженной груди. Внезапным, неожиданным движением Марина отстранилась, и даже в темноте он почувствовал ее напряжение и смущение.
— Не надо стесняться. Ты прекрасна, — пробормотал он, целуя ложбинку между грудями, а затем прижавшись губами к тугому взбухшему соску.
Когда он коснулся губами ее груди, она застонала, и ему пришлось ее подхватить — у нее подогнулись колени. Отступив немного назад, он положил ее на кровать.
Белый кот спрыгнул с покрывала, возмущенно мяукнув, и выскочил из комнаты, когда их слившиеся тела опустились на кровать. Прошло несчетное количество минут, а он все еще не мог оторваться от ее груди, лаская ее губами и пальцами до тех пор, пока она не застонала и не начала царапать ногтями его спину. Наконец он поднял голову. Марина лежала перед ним. Ее кофточка была распахнута. Джинсы были также спущены, и, встав перед ней на колени, он увидел соблазнительный белый живот.
Этого ему было мало. Он быстро стянул с нее одежду. Увидев ее гибкое, длинное обнаженное тело, лежащее перед ним, он невольно застонал. Крепкими руками он погладил ее плечи, грудь, округлые женственные бедра. Мускулы на икрах ее ног сократились, когда он дотронулся до них. Продолжая нежно гладить ее тело, он с удивлением заметил, что щиколотки у нее такие узкие, что он может обхватить их большим и указательным пальцами.
— Какие великолепные ноги! Ты знаешь, сколько раз мне хотелось до них дотронуться?
Его тело кричало, умоляло, чтобы он действовал быстрее. Его джинсы вскоре стали для него тюрьмой. И все же он не торопился снимать с себя одежду, испытывая страх, что потеряет над собой контроль. Он медленно провел рукой по ее ноге вверх, еле заметно прикасаясь к внутренней поверхности бедра. Когда она начала задыхаться и делать резкие движения, он улыбнулся:
— Все будет хорошо. Не волнуйся. Затем он лег на нее и какое-то время просто наслаждался удовольствием лежать на ней перед началом старого как мир действа. Он опустил голову, снова отыскал набухший сосок и стал сильно его сосать. Марина закричала и, упираясь пятками в кровать, выгнулась под ним дугой.
— Пожалуйста, Бен, пожалуйста… — Она почти рыдала. — Я хочу тебя!
— Я знаю, знаю. — Ее отчаяние и просьбы заставили его почувствовать себя более сильным, более мужественным, чем когда-либо. Он дал ей сорвать с себя рубашку. — Я тоже хочу тебя!
Повернувшись на бок, он принялся за брюки, но она опередила его. Когда она проскользнула руками за пояс и стала расстегивать молнию, его живот невольно сжался в предвкушении наслаждения. Его тело тоже запульсировало, и, выдыхая воздух, он чертыхнулся, уже не контролируя себя. Он сбросил туфли и, скатившись с нее, избавился от остававшейся на нем одежды.
Когда он вернулся, горячая, неистовая встреча двух обнаженных тел превзошла все его ожидания.
— Дай мне потрогать тебя. — Он уверенно скользнул рукой вниз ее живота, к светлым вьющимся волосам, закрывающим вход в женское тело. Она раздвинула ноги без всякого сопротивления, и он двинулся дальше, открывая сладкие секреты.
Марина извивалась под ним, ее руки скользили по его мускулистому телу, и когда маленькая ладонь накрыла его твердую, восставшую плоть, он стиснул зубы от безумного желания. Она погладила его раз, другой, и он оторвал ее руку, почувствовав, как в нем нарастают и поднимаются предвестники наслаждения. Он хотел, чтобы она первая испытала это наслаждение, но не мог больше ждать.
Где-то в уголке сознания Бен отметил, что никогда раньше не испытывал такого мощного чувства близости, как с этой женщиной. Но мысль показалась ему предательской, и он прогнал ее. Полагаясь только на чувства, он отдался инстинкту страсти. Марина исступленно ответила на поцелуй, распрямившись под ним.
— Скорее, скорее!
— Да, — простонал он. — Сейчас. Он скользнул всем телом вперед, зажмурив глаза от огромного, до боли, удовольствия чувствовать горячее, тесное скольжение своей плоти в ней. Он безумно хотел восстановить над собой контроль, но Марина увеличила бешеный ритм движения своих бедер. Он не мог дышать, не мог думать, не мог не отвечать ей… Когда она остановилась, содрогаясь и прерывисто дыша, он не выдержал бушевавшего в нем желания и бросился за ней вдогонку к сверкающему пику блаженства. Через несколько минут все было кончено.