— Каждый раз, входя в комнату, я видел ее… тебя. Когда я возвращался домой после утренней пробежки — то в окружении подушек кормящую Дженни, а вечером — раздетую, с распущенными волосами. Я просто не мог этого выносить и почти месяц спал на софе, прежде чем решил купить новую кровать. Я знал, как ты ее любила. Сначала я хотел сохранить ее для Дженни, но воспоминания были очень мучительными. Он выдохнул и прикрыл глаза рукой. Если хочешь, давай купим другую.
— Бен… — Она повернулась на левый бок и положила ладонь ему на грудь. Удастся ли залечить все эти старые раны? У каждого из них свои, но одинаково болезненные. Может, это глупо надеяться склеить то, что разбито вдребезги? — Это прекрасная кровать. Но мы можем спать хоть на полу, лишь бы вместе.
Он ответил не сразу. Наконец взял ее руку и до боли сжал пальцы.
— Я тебя люблю. Это единственное, что важно. — Он повернулся к ней лицом, обнял ее и прижал к себе. — Насчет кровати решим позднее. Может, нам захочется вместе купить новую кровать и так отметить начало нашей новой жизни. — Он втянул ее на себя, и она почувствовала, что его тело вновь пробудилось.
Она проснулась на рассвете, услышав, что Мейджер заскулил. Она быстро поднялась, поеживаясь от утреннего холода. Схватив халат и на ходу затягивая пояс, выпустила пса через черный ход и вернулась в спальню.
С чувством вины она вспомнила про своих собаку и кошку. Лакки, конечно, тоже надо выпустить погулять. Она сбросила халат и стала надевать белье. Но не успела надеть персикового цвета трусики, которые вчера были на ней, как две сильные руки обхватили ее за талию и повалили на кровать. Она взвизгнула от удивления, тут же вспомнив, что Дженни спит рядом, в комнате через коридор.
— Куда это ты собралась? — раздался над ее ухом заспанный ворчливый голос.
— Нужно выпустить Лакки. — Марина тяжело задышала, сердце ее учащенно забилось, когда его руки скользнули по ее животу и груди, а затем крепкое мужское тело прижалось к ее спине. — О, это так приятно… — Она отвела его руки. — Но мне действительно надо идти.
— Ты сразу же вернешься? — Бен перестал ее ласкать и ущипнул, прежде чем отпустить. — Принеси этих чертовых зверей сюда. Скоро они станут членами нашей семьи. А я не хочу больше оставаться ночью один.
Она обернулась, и ее глазам предстало сильное, пробуждающееся тело, раскинувшееся перед ней на кровати. Она кивнула, ничего больше не желая, кроме как прижаться к нему, трепеща и страстно ожидая его успокаивающих ласк.
Пока Лакки бегала по двору, она быстро приняла душ. Затем, переодевшись во все свежее, подхватила своего белого кота Клауда, накинула поводок на Лакки и направилась к дому Бена.
Когда она открыла дверь ключом, который ей дал Бен, первое, что она услышала, — это телевизор.
— Ма-ина! — Дженни стремительно ворвалась в коридор и остановилась с открытым ртом, увидев животных. — Папа! Ма-ина п-ине-сла ее собаку и кису мне домой!
В коридоре появился Бен, смущенно улыбаясь.
— Наши утренние планы рухнули из-за этой ранней пташки. — Он сгреб дочурку в охапку и предупредил:
— Шшш. Ты испугаешь Марининых питомцев, если будешь кричать.
— Почему Ма-ина п-инесла их мне домой? Это был прекрасный вопрос. Бен встретился с Мариной взглядом, и она кивнула: расскажи ей. Дженни требуется время, чтобы привыкнуть к мысли о Маринином переезде. Но не столько, чтобы это ожидание превратить в вечность для маленького ребенка.
Бен поставил Дженни на пол, затем погладил кота и дал погладить Дженни.
— Тебе нравятся Маринины звери?
— Ага. — Ей больше хотелось играть с котом, чем слушать, что говорит отец.
Бен набрал воздуха, и Марина почувствовала напряжение, которое он пытался скрыть.
— Марина, ее собачка и ее кошка собираются переехать к нам.
— Ма-ина со мной?
— Правильно.
Дженни на минуту замолчала. Потом посмотрела на Марину.
— Ты спать со мной? Марина покраснела.
— Нет, дорогая, — ответила она нежно. — Я буду спать на папиной кровати.
— Папина ко-вать большая. — Для Дженни это объяснение было логичным.
Бен опустился на колени рядом с дочерью.
— Дженни, Марина хочет быть твоей мамой. А ты хочешь?
Опять наступило молчание.
— У меня две мамы. Ма-ина — мама здесь. Д-угая мама ушла к Богу.
— Правильно. — Марина тоже присела и протянула к Дженни руки, чувствуя подступающие слезы. — Я люблю тебя, малышка.
Дженни с готовностью подбежала, чтобы ее поцеловали и обняли, потом откинулась назад в Марининых объятиях.
— Маме надо бэби. У нас будет бэби дома? Стоящий за ее спиной Бен подавил смех.
— О бэби мы поговорим в другой раз, Джен. Давай выпустим Мейджера и Лакки во двор, пусть они поиграют.
Ребенок. Когда Бен и Дженни исчезли в коридоре вместе с собакой, Марина медленно опустилась на пол. Я же не предохранялась!
— Дженни, надо закончить завтрак, — вернувшись, начал Бен. — А потом, я думаю, пора доставать украшения для елки. Хотя я предпочел бы другое занятие. — Он выжидательно посмотрел на Марину.
Но та даже не улыбнулась, поднимаясь с пола.
— Бен, я и забыла, что должна предохраняться. Возможно, я… я уже беременна.
Мгновение Бен казался таким же потрясенным, как и она.
— Боже мой, выпороть меня мало! — Но затем его брови разгладились, и он улыбнулся.
Она видела по его глазам, что он начал понимать, сколько возможностей таит ее новое тело. — А какое это имеет значение? Мы собираемся пожениться.
— Это имеет значение для меня, — возмутилась она. — Все верят, что мы встретились всего два месяца назад, не забывай. Нам необходимо время, чтобы привыкнуть снова быть вместе, а не делать серьезные шаги в спешке.