А как еще объяснить бездумность, с которой она вновь поддалась коварным чарам Джералда? Спрашивается, что еще помешало ей тогда уйти из его дома?
Пока Мелисса сидела, закрыв глаза, в воображении одна за другой проносились картины минувших суток.
Вот она, точно загипнотизированная, смотрит, как над ней склоняется искаженное страстью лицо Джералда… Вот сильные, мускулистые руки сжимают ее талию — и сознание меркнет, окутанное сладостным туманом. А лихорадочный, горячечный поцелуй уносит ее в иной, нездешний мир, над которым не властны доводы разума, где действуют свои законы.
— Мелисса…
Она едва слышит хриплый стон, что слетает с его губ, когда они наконец оставляют ее уста и скользят вниз по стройной шее. Ладони Джералда уже лежат на бедрах Мелиссы, прижимая ее так, чтобы она почувствовала всю силу владеющего им возбуждения.
Уже не противясь захлестнувшему ее потоку чувств, она почти не замечает, как он торопливо вытаскивает ее блузку из-за пояса юбки, запускает руки под тонкий шелк, тянется к высокой груди. И только когда пальцы сжимают тугие бугорки сосков, жаждущие его прикосновений, только тогда суровая реальность начинает понемногу пробиваться сквозь пелену дурмана.
Прекрати это! Немедленно прекрати! Слабый шепоток здравого смысла из последних сил пытается достичь ее сознания. Нельзя идти на поводу давно подавляемых эмоций! Нельзя дважды попадать в одну и ту же ловушку! Вспомни, сколько горя принесло тебе это в прошлом! Будешь потом слезы лить!
Острый приступ паники, разящего страха придает ей сил. Дрожа и задыхаясь, молодая женщина вырывается из объятий Джералда.
А он и не пытается ее удержать. Отстранившись, с убийственным сарказмом наблюдает он за ее жалкими попытками привести в порядок смятый костюм. Лицо Джералда сумрачно и непроницаемо.
— Похоже, за эти годы между нами практически ничего не изменилось, — сквозь зубы цедит он.
Этого-то я и боялась! Щеки Мелиссы полыхают румянцем, проклятая блузка никак не желает заправляться обратно, волосы рассыпались по плечам. Подумать только, опять оказаться во власти его темного волшебства, утонуть в озере страсти!
Сначала тот вчерашний поцелуй, а теперь… Джералд прав: десять лет ничуть не притушили пожар, что разгорается у нее в крови при виде первого — и единственного — возлюбленного.
Молчание делается почти невыносимым. Наконец Джералд говорит:
— По-моему, Мелисса, нам с тобой надо серьезно поговорить. Очевидно, что…
— Нет! — хрипло выкрикивает она и, подняв упавшую на пол сумочку, повертывается к Джералду спиной. — Нам не о чем говорить! Что было, то прошло… и я не хочу спустя десять лет повторять старую ошибку!
— Не дури! — Он хватает ее за руку, поворачивает лицом к себе. — Что толку обманывать себя? Или, коли на то пошло, меня? Мы оба знаем, что только что ты буквально сгорала от страсти. Как и я. К чему отрицать очевидное? К чему отрицать узы, что нас связывают? Все эти годы наши чувства дремали, выжидая своего часа. Пойми, они никуда не делись, они здесь, готовые вспыхнуть ярким пламенем, едва мы окажемся рядом друг с другом. Что, скажешь, я не прав?
— Мне все равно! — задыхаясь, бросает она ему в лицо. — Я не желаю иметь с тобой ничего общего, Джералд. От тебя всегда одни неприятности! Так что, пожалуйста, оставь меня в покое! Найди себе другую дурочку. Ступай к какой-нибудь из твоих подружек на час. Уверена, тебя примут с распростертыми объятиями. А меня ты не интересуешь. Понятно?
Как ни странно, суровая отповедь не производит на него должного впечатления.
— Какой ужасной лгуньей ты стала, Мелисса! Можешь хоть до посинения отрицать узы, что нас связывают, только это пустая трата времени. Никакие заверения, никакие слова, никакие клятвы тебе не помогут, — говорит он, пожимая плечами, — потому что мы и впрямь связаны. И это не выдумки, а реальный факт.
— В жизни не слышала подобной чепухи!
— А поэтому, — невозмутимо продолжает Джералд, игнорируя ее возражения, — я ни за что не позволю тебе снова исчезнуть из моей жизни. Даю слово чести!
И он опять припадает к ее устам, словно заявляя о своем законном праве на ее тело и душу…
Мелисса смутно помнила, как ей удалось вырваться, добежать до тяжелой двери и, с усилием распахнув ее, опрометью вылететь на улицу.
Поймав такси и рухнув на прохладное кожаное сиденье, молодая женщина мысленно давала себе самые страшные клятвы: скорее ад замерзнет, чем она позволит снова втянуть себя в подобную ситуацию. Никогда, ни за что в жизни она и на милю не подойдет к роковому красавцу, к Джералду Моргану!