– Да, Мария Васильевна, я забрала Полину к нам, – слышала она ласковый голос Ольги Борисовны. – Не волнуйтесь, работайте спокойно.
– Ольга Борисовна, – обращалась Полина.
– Да, зайка, – улыбалась та.
Это Полина тоже отметила почти сразу. Ольга Борисовна всегда говорила ей «зайка», «детка», «дорогая девочка», «моя дорогая», а мама скупо называла ее Полиной или, редко, Полей.
Чтобы как-то оправдать маму в собственных глазах, Полина решила, что она тоже когда-то вылечила Ольгу Борисовну, поэтому мама Лизы такая добрая и ласковая.
– Мама, а ты лечила Ольгу Борисовну? – спросила Полина.
– Нет, она к другой поликлинике прикреплена, – удивилась Мария Васильевна.
Но еще больше Ольги Борисовны Полину восхищал Евгений Геннадьевич – Лизин отец. Он был дома, но его вроде как и не было.
– Девочки, не шумите, папа работает, – предупреждала Ольга Борисовна, и Полина старалась ходить на цыпочках. Потом Евгений Геннадьевич появлялся в гостиной, чмокал Лизу в макушку, строил смешные рожицы Полине и спрашивал у «девиц», как они «поживают». Полина знала, что дома тоже можно работать. Но никак не могла понять, как Евгений Геннадьевич работает один? У него не было пациентов, не было медсестры, как у мамы.
Полина всегда знала, что попала в школу благодаря Лизе и Ольге Борисовне. Это была очень хорошая английская спецшкола, и Ольга Борисовна устроила обеих девочек в первый класс, минуя собеседование. Лиза сказала, что хочет сидеть за одной партой с Полиной, а Ольге Борисовне, которая понесла завучу продуктовый «заказ» и билеты в «Современник», было все равно – просить за одну девочку или за двух. Почему Лиза поставила такое условие, никто особенно не интересовался – сочли очередным капризом. Полина же так и осталась ее верной наперсницей. Мария Васильевна не знала, как благодарить Ольгу Борисовну. Предложила проделать курс витаминных капельниц. Но та рассмеялась в голос и подарила Марии Васильевне шелковый платок – по случаю успешного поступления в школу. Мария Васильевна опять ахнула и снова принялась благодарить. Лиза же сообщила подружке, что у мамы «полно таких платков, девать некуда, вот она и раздаривает ненужные». Но Полина не поверила и решила, что Ольга Борисовна – добрая фея.
В детстве девочки были очень разными внешне. Полина всегда считалась красавицей – круглые глазки, реснички, щечки с ямочками, кудряшки. Просто Аленка с шоколадки. Очаровательная девочка – пухленькая, как булочка, с ярким румянцем во всю щеку, всегда с туго заплетенными косами и выглаженными бантами.
Лиза же не казалась привлекательной. Чересчур худая, с прямыми темными волосами, которые она подбирала ободком – терпеть не могла косы и банты. Иногда воспитательница усаживала Лизу на стул и, несмотря на ее вопли, заплетала две косы. Лиза стойко терпела экзекуцию и немедленно сдирала банты, чуть ли не вырывая волосы, стоило воспитательнице отвернуться. При малейшем морозце Лиза становилась совсем бледной, до синевы, а руки были ледяные. Поэтому воспитательница часто оставляла ее в группе – не хватало ей еще и переохлаждения. В Лизе угадывались красивые глаза – черные, яркие. Бледные губы в сочетании с высокими торчащими скулами тоже обещали красоту, но такой тип лица и фигуры не считался для детей здоровым. Лизу в садике кормили рыбьим жиром, витаминами и гематогеном, но девочка или выплевывала таблетки, или сжимала зубы. Вот Полина со своими голубыми глазками-пуговицами, чуть навыкате – та да, красавица. И как часто бывает с девочками, подростковый возраст многое изменил. Полина поправилась, из пухленькой стала полноватой, глазки уменьшились, а волосы схватывались в жидкую распадавшуюся косицу. Она обещала стать блеклой, крепко сбитенькой блондинкой без выдающейся груди, но с примечательными бедрами.
Лиза же с каждым годом превращалась в настоящую красавицу – тонкую, как статуэтка, с толстенной косой, аккуратными формами и длиннющими ногами. Да и ее типаж вошел в моду.
В школе, как и в садике, Лиза оставалась на особом положении. Ее никто не любил, Полину все обожали. Лиза была заносчивой, манерной, закрытой, а Полина – доброй, отзывчивой, легкой. Так, бок о бок, они прошагали до выпускного вечера и распрощались, кажется, навсегда. Полина поступила в медицинский, пойдя по стопам матери. У нее и не было другого выбора. Она и не мечтала о другой профессии. Лиза же, которой предоставили полную свободу, долго металась, ее ничто не привлекало, все казалось одинаково неинтересным. В конце концов она стала студенткой престижного вуза, где в новые времена, на последних уже курсах, ввели малопонятную, но очень привлекательно звучавшую специализацию «Реклама и пиар». Что это такое – не знал никто. И Лизу, которая так и не поняла за время обучения в институте, кем хочет стать, это вполне устраивало.