Перед тем как лечь, он молится своим бесчисленным богам, вставая на колени, вперив сухие зоркие глаза в открытый полог чума и бормоча заклинания:
— Ты, мой небесный брат и бог оленей, покровитель людей, я молюсь тебе и говорю с тобой перед отдыхом после трудного и долгого пути. Я стар и одинок. У меня нет семьи. Но мне хорошо, когда я веду оленей по земле с моими братьями, которые меня любят и почитают мою старость…
Тайбо сидит в стороне, наблюдает за стариком, боясь нарушить его священную молитву.
— Я говорю с тобой на дорогах, на пастбищах и в поселках, где живут мои братья, молодые и старые… И ты слышишь меня, и мне и моим братьям хорошо…
Тайбо усмехается, наблюдая за Бетыком.
«Колотонов говорит: «Не надо мешать старику, пусть разговаривает сам с собой». А разве он разговаривает?! Он молится. — Тайбо махнул рукой: — Пустое занятие! Лучше бы песни пел! Вот, как я! — Тайбо хотел запеть, но, помедлив, раздумал. — Колотонов говорит: «Бога нет никакого!» А у Бетыка — не один, а много-много богов. Почему не один, а много? И зачем они ему? Он разговаривает с ними. А почему с ними, а не с человеком? С нами?!»
Тайбо взял карабин, стал разбирать его: «С нами нужно разговаривать Бетыку. Чем мы не боги? На земле… — ткнул кулаком себя в грудь: — Я бог!» — и засмеялся, довольный.
А сейчас Бетык спит крепко и даже во сне бормочет что-то. Тайбо услышал отдельные слова: «путь», «олени», «небо» и понял, что Бетык болеет душой за колхозные стада.
Тайбо относится к старику с уважением и думает пригласить его на свою свадьбу. Колотонову еще на зимних кочевьях рассказал о невесте. Она приехала из большого города, училась там три года в педагогическом училище. Тайбо дружил с ней еще до ее отъезда на учебу и так долго ждал, когда она вернется в поселок. А сейчас она работает в школе совхоза учительницей. И любит Тайбо, и согласна стать его женой.
Вошел Колотонов, сел на пустой ящик и стал что-то чертить химическим карандашом на карте. Тайбо посмотрел на хмурого бригадира, представил себе, каким будет веселым Колотонов на свадьбе, и тихо засмеялся. Приближение к дому, скорое свидание с невестой не дают ему покоя. Он насухо протирает карабин, напевая веселую песенку собственного сочинения:
Он двигает локтями, покачивает головой и притопывает ногами в такт ритму.
Колотонов дымит трубкой, посматривая на Тайбо, удивляясь, откуда у этого толстого, скуластого парня столько энергии после трудного пути? Колотонову очень хочется спать. Но нужно наметить кратчайший путь до последней стоянки. Тайбо перестал петь и, отложив в сторону карабин, задумался. Колотонов понимает настроение Тайбо. «Скучает парень. Ждет его невеста. Скоро придем в поселок — свадьба будет».
Ветер утих. Похолодало. В открытый полог чума были видны мирно дремавшие олени. Проснулся Бетык и со словами «долго я спал — нехорошо» — отвернулся к стене, закрыв глаза.
Колотонов отложил в сторону карту.
— О чем задумался, Тайбо? Грустишь?
Тайбо поднял голову, посмотрел на Колотонова, усмехнулся и, вздохнув, потер щеки ладонями.
— Бригадир хочет спросить, не скучно ли Тайбо в пути? Нет, Колотонов! Я думаю вот о чем: земля большая. Я один. Сколько людей на земле живет, обо мне не знают. Так жизнь пройдет!
Колотонов прищурил глаза, потер ладонью губы и кивнул Тайбо, подумав: «Молод еще. Рано думать об этом». Тайбо продолжал:
— Вот я вырос. Работаю. Невеста есть — хорошо. Приведем оленей в совхоз — свадьба будет. Жизнь дальше пойдет… — опять помолчал, раздумывая: — Этого мало! А мне все увидеть надо. Много знать, слышать. Всех людей на земле увидеть надо. Посмотреть, как они живут! Ничего я еще не сделал. Нигде не был. Работа и дети — это мало!
Колотонов пошутил над Тайбо:
— Бросай невесту. Иди в город. Работы много везде. Невесту не жаль? — И, не дождавшись ответа, добавил серьезно: — Ты, Тайбо, мало в школе учился.
Тайбо согласился с Колотоновым:
— Да, не пришлось мне. Школа была очень далеко от нас — триста верст! Это плохо. Читать я умею. Невеста моя умница. Она все знает, она научила. Мы читаем вместе книги, которые большие люди писали.
Бетык открыл глаза, замотал головой:
— Свадьба — хорошо! Праздник будет. Приведем оленей — второй праздник будет. Хорошо! — и умолк.
Вдали послышался лай. В чум быстро вошел Тохчо, щуплый, маленький, юркий погонщик: