— Хватит врать, козел несчастный! Пошли, Эрика. — И потянула, похоже, слегка этим недовольную подругу к верфи.
— Все, Эрика, не буду рассказывать. Какую видел там красотищу. Об этом только колдун знает. Мешают нам некоторые. — Осторожно закинул крючок.
Эрика засмеялась.
Сзади кашлянули.
— Пора, господин.
— Пора так пора. Увидимся, девушки.
Эрика удивленно подняла брови. Но ничего не сказала.
В кузне металл остатков двуручника уже дозрел. Мы с Ансгаром разрубили заготовку на две части, не забывая подогревать и посыпать бурой избранную большую половину, перековали в брусок. Потом, охаживая молотом, растянули в длину.
Двое из оставшихся кузнецов тем временем занимались малхусом, расковывая второй кусок в пластину по форме клинка будущего меча. Малхус собирались делать, оковав центральную пластину хорошей стали низкоуглеродистой мягкой. Или железом, как получится. Из металлолома. На что заготовки уже были готовы. Но это я оставили на нас с Ансгаром. Ему можно было в плане добросовестного отношения к труду доверять. Да и я сам присутствовал. А погибнуть от того, что двум рабам было лень хорошо проковать клинок, мне не хотелось.
Четвертый, бывший златокузнец Эдгар рядом ковал заготовки крестовины и набалдашника на цзянь. По моему эскизу, из бронзы. Для чего пришлось пожертвовать помятым бронзовым блюдом из запасов. Конечно, существовал риск остаться в будущем без пальцев или кисти. Однако на шашках, большинстве сабель и японских мечах гарда как таковая вообще отсутствовала. Решил, что качественная шпажная чашка слишком сложно и радикально для текущего уровня развития, достаточно обойтись латной рукавицей. Да и колоть двумя руками что-то прочное удобнее.
Потом загрузил его изготовлением чешуек на перчатки согласно эскиза. Когда Ингвар с Авеном закончили с пластиной, Авен присоединился к Эдгару. Ингвар начал на пару со мной работать молотобойцем.
Подмастерья молча качали меха, смотря на процесс.
Когда брусок превратился в полосу, по мнению Ансгара, соответствующую будущему клинку, расковали хвостовик и лезвия, грубо придав мечу форму. После чего оставили его остывать для обдирки, занявшись после короткого обеда и отдыха малхусом-дао.
Гидравлических или пневмомолотов тут не придумали, поэтому обходились кувалдой и тонкими листами железа. Да и махать кувалдой было далеко не просто, хотя по выносливости Ингвар от меня заметно отставал. Пока прогревали клинок, оба отдыхали.
Добившись от меча нужной формы и сформировав из наваренного металла рукоять, сочли, что на сегодня достаточно.
Следующие дни были заняты обдиркой мечей. Караулами. Заигрыванием с Эрикой. Закалкой мечей, для чего пришлось добывать даже кровь. Отпуском. Многодневной чистовой обработкой. Задачами матери.
Собраться молодежи или послушать рассказы старших по вечерам часто не удавалось. Все-таки в борге не было больше половины мужчин и было очень много рабов, упускать контроля над коими совсем не стоило. Хотя Эрикой не пренебрегал. Вместе с ней в большинстве ходили на верфь, послушать старого Кнубу. Тот любил под вечер поговорить о жизни с молодежью, рассказывая о былом.
После закрытия ворот молодым оставалась только стена. И то, караульные мешали. Да площадь возле колодца. В любом случае, на виду всего поселка.
Ансгар был в ударе. По-моему, он решил, что именно сейчас готовит шедевры своей жизни. И болел работой еще больше меня, как это не удивительно, заодно успевая гонять своих подчиненных, между делом сделавших треугольный, обтянутый кожей и обитый по краям железом щит со стальным умбоном. А Эдгар доделал навершие и крестовину цзяня. Шлифовать и полировать цзянь Ансгар мне не дал. Загадочно ухмыльнулся и заявил, что я потом пойму. Я не спорил. Чтобы не испортить клинок, не принципиально. Вручил малхус, когда я был занят, его шлифовал Эдгар.
Значимый день, в который мама загрузила меня задачей смотаться завтра на нашем семейном кораблике к угольщикам за древесным углем, оказался еще более значимым, поскольку я первый раз взял в руки свои мечи в готовом к применению виде. Точнее, Ансгар вручил их мне под вечер, с поклоном а-ля Япония и невероятным самодовольством, оправданным на все сто.
Комплект получился весьма симпатичным. Обоюдоострый клинок длиной за девяносто сантиметров, около четырех сантиметров шириной. Симпатичная бронзовая перекладина-гарда, не выбивающееся из стиля навершие без всякой резьбы и украшений. Рукоять длиной сантиметров восемнадцать, меж перекладиной и навершием наклепаны на хвостовик деревянные щечки. Дерево обтянуто кожей. Удивление вызвала полированная сталь клинка своим красноватым оттенком.
Заметив моё удивление, Ансгар хмыкнул:
— Я это еще когда ковать готовились, заметил. Когда шлифовал, уже был уверен. Настоящая «кровавая» сталь. Первый раз самому перековывать пришлось. У сэра Рональда был кинжал этой стали, довелось повидать и даже в руках подержать, кроме слухов и рассказов о ней.
— А что за сталь? Я что-то слышал, но ничего конкретного.
— Весьма дорогая штука. Секрет утерян, Империи работа. Ватаги, что по Оркланду доспехи и оружие из земли вырывают, за ней в первую очередь охотятся. Такой вот меч один затраты на рейд вернет. Все, и на лодки, корабли, лошадей и жратву. Да и большинство доспехов и оружия ватажников тоже. Один металл дешевле, конечно, но пара таких, как мы перековали, обломков вполне рейд окупит.
— Так хороша?
— Хороша. В меру гибка, прочна, заточку держит исключительно. Почти не щербится. Чтобы сломать такой меч, уж очень много усилий приложить надо. Я о таком и не слышал. Ее еще королевской сталью именуют. Говорят, сталь тем хороша, что от нечисти и колдовства защищает. Сколько в этом правды, не знаю, во всяком случае, владельца не защитила. Редкостная у вас ценность, молодой господин, этот меч. Не надо им светить часто. А второй ублюдок. — Вручил малхус. — Нисколько не хуже. А вот выглядит не в пример проще.
Малхус представлял собой почти полную копию модели. С отличием в небольшой стальной гарде в виде выпуклого овала. Двуручная деревянная рукоять, слегка расширяющаяся к навершию, обтянутая кожей, клинок с косым, слегка вогнутым, тоже заточенным срезом на конце, длиной сантиметров пятьдесят пять. С весом заметно за два килограмма.
— Страшная вещь в битве, если рубить. Краснота на лезвии не заметна почти. Издали не увидят, а потом поздно будет. Но как вот хорошие ножны для нее сделать, я не знаю. На первого-то красавца лучше тоже самому показать. Какие нужны.
Ножны решил делать из кожи, на бронзовых заклепках по краям. А так же бронзовым устьем и наконечником. Я сразу озадачил Ансгара требованием вшить шесть колец по два параллельно, четыре вверху и пару внизу ножен. Для ремня.
— Зачем?
— Увидишь…
На следующий день я, как полноценный капитан, восседал у рулевого весла семейного кораблика, уменьшенной копии драккара. Именуемого в боевом варианте, конечно, шнеккаром. В гражданском обороте он именовался бюрдингер — судно. Я даже приоделся в кольчугу с наручами, надевать шлем было лень, ограничился капюшоном. Рядом пристроился новенький малхус, на ремне кинжал. На руках новенькие боевые перчатки. Отлучатся далеко от поселка без доспехов и оружия было, в общем, опрометчиво. Места не такие уж и безопасные.
Появление звериной головы на форштевне, помимо перевода судна в военные корабли и смены названия, несло ряд юридических последствий.
Раб, усаженный за весло боевого корабля, автоматом получал свободу. А в довесок ворох как прав, так и обязанностей полноправного воина, а не лойсинга — освобожденного раба, как в других случаях. При несоответствии общество воинов, скажем, элиминировало паршивую овцу, не оправдавшую доверия.
Освобождение рабов в Оркланде представляло собой довольно простую процедуру. Достаточно было лишь официально вручить или подарить ему оружие. Или признать оружием, к примеру, обычный топор, поставив раба с ним на стену при отражении нападения на поселок. Топор тоже становился его первым имуществом. Все, он признавался равным. Относительно, конечно. Лойсинг — зависимый свободный. Должник тоже мог перекочевать в эту категорию, пока не расплатится.