Жалела! Ну, конечно, особенно, после того, как Эдвард угрожал ей! Точно также, как и мне, намекая на лечение в психушке. Вот только со мной этот номер не пройдёт, я не сдамся, не сломаюсь, как когда-то сломалась Эмма. Напротив, сделаю всё, чтобы превратить его жизнь в ад, заставить на своей шкуре почувствовать причинённые другим страдания.
Я вернулась домой в тот же вечер, ведь теперь я не могла надолго оставлять Мелиссу. Моя дочь находилась под одной крышей с преступником, а потому я должна была действовать, предпринять все доступные мне меры.
С Эдвардом я столкнулась на другой день, когда по обыкновении помогала Мелиссе с уроками. Муж появился в саду неожиданно и, едва увидев нас с дочерью, потребовал от меня не приближаться больше к Мелиссе.
— Я сама хочу общаться с Карлосом! — довольно резко вставила Мелисса, — Он мой лучший друг и очень поддерживает меня после смерти мамы.
— Он тебе не друг, Мел. Дружить надо со своими ровесниками, с одноклассниками, с детьми из хороших семей. А этот эмигрант… Чего он может тебе предложить? О чём с ним вообще можно разговаривать?!
Однако Мелисса упрямилась, чем в итоге сильно разозлила Эдварда. Он закричал на мою дочь, требуя от неё немедленно уйти в дом. Разговор между нами должен проходить наедине.
— Мы ещё это обсудим, Эдвард! — с затаённой угрозой в голосе произнесла Мелисса, — И я не позволю тебе вмешиваться в мои отношения с друзьями!
Проводив её разъярённым взглядом, тот с нескрываемой ненавистью посмотрел в мою сторону. В тот момент он словно желал испепелить меня взглядом.
— Я тебя предупреждал, мексиканец… По-хорошему предупреждал. А ты не понял… Что ж, твои проблемы, парень. А ведь поначалу ты мне понравился. Особенно там, в баре. Был бы ты чуток умнее, глядишь, и получил бы, что хочешь. Со своими партнёрами я бываю очень щедрым.
— Также, как были щедрым с Эммой Уивер и её сыном Ником? — я ехидно усмехнулась, — С ними вы ведь также были очень щедры?
— Откуда… откуда ты знаешь об этом? — заметно побледнев, Эдвард вмиг потерял былую уверенность, — Как ты узнал…
— У меня есть свои источники информации. И по ним я узнал о вас много интересного. Например, то, что вы — извращенец, который пытался изнасиловать своего пасынка. А потом запугал свою бывшую жену, заставив ту забрать заявление. Вы замяли скандал благодаря своим деньгам и связям, а позже сбежали в Калифорнию, устроившись на работу к мужу Джулии…
— Ты хочешь денег? — это был единственный вопрос Эдварда. — Сколько?!
В ответ я только рассмеялась. Предсказуемость Эдварда впечатляла, как и его подход к решению проблем. Конечно, что ещё он мог предложить? Только деньги. Чужие деньги!
— Называй сумму. И не надо из себя строить невесть кого. Я могу вышвырнуть тебя из дома. В любой момент.
— А я могу многое рассказать о вас! Очень многое.
— И как ты это докажешь, дурачок? — былое спокойствие возвращалось к Эдварду. Кажется, я недооценила бывшего мужа, который вовсе не испугался моих признаний. Или же просто делал вид, стараясь сохранять уверенность?
— Я обеспечу вам скандал, мистер Бёрк. Ну, а если обо всём узнает Мелисса… Она возненавидит вас и тогда вряд ли позволит распоряжаться её наследством.
— Так тебя интересует наследство Мелиссы? Хочешь сам всё получить, не так ли? Хочешь соблазнить дочь Джулии?
— Меряете всех по себе, мистер Бёрк? Это вы женились на Джулии только ради денег. А сами изменяли ей, постоянно. Да ещё и с парнями…
— Какая тебе разница, с кем и как я изменял Джулии?! — Эдвард вновь начал заводиться, не выдержав моего спокойного, насмешливого тона. — Ты ведь её даже не знал!
— А, может, знал? Может, она приезжала к нам в Сан-Диего и рассказывала о вашем браке. О том, как вы сделали ей предложение во время прогулки по пляжу. Тогда начинался дождь, и вы очень торопились. Но она сказала вам «да», а после прямо над вашими головами раздался сильный удар грома. Как после свадьбы вы отказались от полноценного медового месяца, решив поехать все втроём в Акапулько… А позже вы всё-таки улетели вдвоём, в Филадельфию. Правда, всего на четыре дня. Ходили там по музеям, ресторанам… Тогда Джулия сказала вам, что если бы могла начать новую жизнь, то предпочла бы родиться в Филадельфии. А вы ответили, что она бы промокла в этом городе от постоянных дождей. И замёрзла бы от ветров, которые дуют с Атлантики…
— Значит, вы всё же были знакомы, — сквозь зубы процедил Эдвард. Он опять выглядел поражённым, а мои слова явно задели его. Затронули что-то личное, интимное. То, чем он не хотел делиться с посторонними.
— Были, — я шла напролом, не боясь его реакции, — вы же читали письмо жены. Думаете, Джулия стала бы помогать постороннему ей человеку?
— Если бы ты не был мексиканцем, парень… Если бы не эта твоя смуглость, типично латинские черты лица, то… Впрочем, это бред. Такого не может быть. Не могло быть!
— О чём вы сейчас подумали? На что намекали?
— Ты очень похож на Джулию, — немного помолчав, произнёс Эдвард, — не внешне, конечно, но… Твоя манера говорить, твой взгляд… Это что-то необъяснимое, с чем я сталкиваюсь впервые в жизни. А потому то и дело возникает мысль. Глупая, даже идиотская, но… Ты — внебрачный сын Джулии? Или какой-то другой её близкий родственник? Скажи, это так, да?
Вот теперь молчала я, потрясённо глядя на Эдварда. Неизбежное произошло, и мой муж всё же смог узнать меня. А точнее уловить сходство с прежней личностью.
— Ладно… — примирительно добавил Эдвард, при этом отводя взгляд в сторону, — чего ты хочешь от меня? От Мелиссы? Я же не дурак, парень. И я вижу, что тебя интересует вовсе не работа и даже не деньги. Тебе нужно было сблизиться с моей падчерицей…
— Я делаю это ради Джулии, — я отвечала почти честно, больше не боясь говорить правду, — да, я был связан с ней… кровными узами.
— Что ж… Это было очевидным. Ваше сходство иначе не объясняется… Кем приходилось тебе моя жена, Карлос? Матерью? Тёткой? Сводной сестрой?
Я не дала ему конкретного ответа. Да и сам Эдвард уже не настаивал на нём. Он был слишком потрясён, шокирован, явно не зная, как вообще продолжать общение. Но на этом сюрпризы того дня не кончились. Эдвард ушёл, погружённый в свои мысли, а примерно через час в саду вновь появилась Мелисса. Очень взволнованная, она буквально умоляла меня куда-то поехать с ней. Вот только куда объяснять не хотела.
Разумеется, я не могла отказаться, ведь моя дочь настаивала на этой поездке, словно в тот вечер решалась её судьба. Всю дорогу Мелисса молчала, а затем… Мы приехали на кладбище. На мою могилу.
Это походило на кошмарный сон. Надгробная плита с моим именем и датой смерти… Вот только я не умерла. И я стояла на своей собственной могиле. Рядом со своей дочерью.
— Мама… — негромко произнесла Мелисса, — мамочка…
По привычке я обернулась на её голос, моментально встретившись взглядом. Но в глазах Мелссы вовсе не было тоски, грусти или отчаяния. В них застыло что-то другое. Словно дочь пыталась о чём-то спросить меня. Словно хотела получить ответы.
— Я долго следила за тобой, Карлос, — серьёзно начала Мелисса, — наблюдала, как ты ухаживаешь за цветами, как общаешься с Бертой и Эдвардом… Сегодня я слышала ваш разговор в саду. Эдвард сказал, что ты — родственник моей мамы. Что ты похож на неё. И я согласна с этим. Вот только…