На обдумывание наряда у меня ушло не больше пяти минут. Выбрав бежевые узкие брюки и серую однотонную кофту с небольшим вырезом, я подобрала заранее собранный рюкзак с многочисленным количеством значков, и перешла в кухню. Вот кухня у нас очень просторная, что мне нравилось, и все было в оранжевом цвете разных тонов. Любимый мамин цвет.
За квадратным столом сидел папа и по обыкновению читал газету, держа кружку с кофе в другой руке. Он выглядел уставшим и немного неряшливым. Жизнь у прокурора крайне тяжела.
- Доброе утро, - улыбнулась я, наливая зеленый чай в кружку с забавным котом. - Ты выглядишь заспанным. Опять мало спал?
Папа устало вздохнул и посмотрел на меня. Я волновалась за него, ведь знала, что у него сейчас много работы, и он не все успевает сделать. Он слишком любил свою работу, поэтому не мог себе позволить расслабиться.
- Во всем виновата работа, все соки из меня выжала, - ответил папа, продолжая читать газету. - У тебя сколько сегодня уроков?
- А сколько уроков обычно бывает у десятиклассников? - ответила я вопросом на вопрос и чуть не поперхнулась чаем. - Шесть. Еще генеральная репетиция, а завтра уже выступление. Я лучше пройдусь пешком, заодно проснусь и настроюсь на сегодняшние подвиги.
Папа кивнул и вдруг пристально на меня просмотрел, отчего моя улыбка погасла. Нехорошо все складывается, папин такой взгляд всегда означает что-то не очень приятное.
- Вчера на родительском собрании мне сообщили, что ты не успеваешь по алгебре. Что-нибудь исправлять собираешься? Надо ведь улучшать ситуацию, Надя. Тебе ведь экзамены скоро сдавать, не забыла?
Я подняла на него стыдливый взгляд. Все. Я попалась. Алгебра была моим заклятым врагом, и отношения с ней никак не налаживались, как бы я не пыталась покорить ненавистный предмет.
- Ну да, - выдавила я и встала, ставя кружку в раковину. - Конечно, собираюсь. Вера Алексеевна сегодня даст мне дополнительную контрольную работу. Не волнуйся, все будет хорошо, пап. Я ведь у тебя умница, все исправлю. И, кстати, до экзаменов еще целый год, успею поумнеть. А теперь мне надо бежать, я ведь не хочу опоздать.
Папа только махнул рукой и пожелал мне хорошего дня. Хороший день пригодился бы. Я ободряюще улыбнулась и вышла из кухни в коридор. Правда, я хотела все исправить, но моя лень мешала мне это сделать. Но отец так просто не отстанет от меня, так что придется продолжать корпеть над алгеброй. Он и так загружен работой, а тут еще я со своими проблемами.
Я надела весенние черно-белые кроссовки и темно-коричневую кожаную куртку. Поскольку была уже поздняя весна, можно было не надевать шапку и это меня радовало. Уже так хотелось лето, что я в последнее время только и думаю о предстоящем отдыхе, из-за чего постоянно проваливаю алгебру и другие предметы. Я собралась уже открыть дверь и уйти, как из комнаты вышла мать.
У моей мамы светлые короткие волосы, необыкновенного ярко-зеленого цвета глаза и смуглая кожа. Я так не похожа на нее, со своими русыми волосами и белой кожей. Мама немного строгая и местами импульсивная, что создает некоторую схожесть с моим характером, но на этом все сходства заканчиваются. Эта разница много проблем доставила и мне, и ей. Что поделаешь, она меня никогда не поймет.
- Ты в школу? - требовательно спросила она, и с укоризной оглядела мои кроссовки.
Я кивнула. Куда я еще могу идти в половину восьмого?
- Удачи тебе, дорогая.
Кажется, все сегодня желают мне удачи, что настораживает. Обычно они не желают мне хорошего дня, но видимо сегодня день необычный.
- Она мне как раз очень нужна.
Выйдя на улицу, я приветливо улыбнулась солнцу. Так бы и простояла здесь, пока все учатся. Часто со мной такое случается. Бывало, я могла постоять так час, два, три, совершенно этого не заметив. Я любила природу и не отказывала себе в удовольствии просто так постоять и посмотреть на мир.
Жила я в двух остановках от школы, что было немного неудобно для прогулки. К частым опозданиям все учителя к привыкли, смотря на меня лишь укоряющим взором, поэтому у меня выработался иммунитет к ним, особенно к нашему злому заучу. Женщина пожилых лет никогда не отказывала напомнить мне, какая я разгильдяйка.
На улице было пустынно, и казалось, что я одна во всем мире. Позже появились старушки со своими внуками в колясках, ученики, с кислым лицом спешащие в школу. Я шла неторопливо, словно времени для меня не существовало. Утром мне хотелось быть совершенно другой, в отличие ото дня. К концу дня я становилась более безбашенной. Казалось, что ночью энергия будто во мне так и просыпается, требуя адреналина.
- Соломонова! - вдруг сзади раздался знакомый мальчишеский голос, отчего я остановилась, мигом похолодев. - Я узнал, что ты сделала, и я тебя убью. Моли о пощаде!
Я обернулась и по-хулигански улыбнулась темноволосому ровеснику. Это был Васька Митрохин, мой одноклассник, с которым у меня были особые отношения. Узнал все-таки, вот гад! Тут стоить рассказать небольшую предысторию.
Был последний урок и меня, как назло, оставила наша класснуха прибираться в классе из-за моего слегка буйного поведения. Классная наша была учителем алгебры и геометрии, и мы в тот день писали контрольную по геометрии. Все тетради мирно лежали на столе, и у меня тут же появилась гениальная идея. Но все началось гораздо раньше, с моей войны с Васькой. Мы сразу стали ненавидеть друг друга, и поэтому всячески пытались насолить друг другу. Никто из ребят не мог понять причины такой ненависти. И этот день не был исключением. Я решила немного 'приукрасить' контрольную Василия, который обычно всегда писал ее на хорошие оценки, что удивляло меня. Такой гад, и так хорошо учиться, неслыханно просто. Когда дело было сделано, я запихнула обратно в стопку тетрадь и ушла, радостно улыбаясь. Весь день у меня было отличное настроение. Мама даже спросила, все ли со мной в порядке.
На следующий день говорили оценки и, когда дошла очередь до Митрохина, едва сдерживала кровожадную улыбку. В этот раз Митрохин не получил хорошую оценку. Его выражение лица сначала было удивленным, а потом он сузил глаза и пристально посмотрел на меня. Я вскинула руки и ответила ему непонимающим взглядом. Миссия была выполнена. Весь остаток дня Митрохин проходил с убийственным выражением лица, и почти не лез ко мне.
И вот теперь этот упырь все знает и готовиться убить меня. Где же я прокололась? И что же мне делать? Я сделала самое разумное действие, на какое только могла. Побежала вдоль по улице, уворачиваясь от прохожих.
- А ну стой! - вопил Митрохин и побежал за мной. - а то хуже будет!
Ускорившись, я усмехнулась. Бегала я очень быстро, и поэтому выкрала для себя ценные секунды. На пути я чуть не налетела на женщину, разговаривавшую по телефону. На ходу извинилась и продолжила убегать. Наглый Васька не отставал, тоже весьма натренированный в беге. Мы часто с ним на переменах бегали, хоть и были уже не маленькими. Весь десятый 'Д' называл нас сумасшедшей парочкой, но это было далеко не так. Мы были, как огонь и вода, поэтому и были обречены вечно ругаться.
Я приблизилась к центру города, и тут встал выбор, куда бежать. Прямо или направо? Выбрав путь направо, через центр, я немного сбавила скорость. Но Васька упорно догонял и я, выругавшись, ускорилась, чувствуя в ногах усталость. Мои икры будто горели, но я не остановилась. Теперь передо мной был путь через дорогу. Не глядя по сторонам, я бежала и не заметила, как на меня едет машина.
- Стой, дура! Там машина! - прокричал Митрохин, но было уже поздно.
Раздался визг тормозов и глухой удар.
Сначала я ничего не чувствовала. Легкие сдавило, и я не могла дышать. Все тело так сильно болело, что я бы никому не пожелала этих ощущений. Попыталась вздохнуть, но не получилось, и легкие стали гореть, словно их подожгли. мои конечности не могли шевелиться, и мне стало страшно. Так больно! Воздуха уже не хватало, и я понимала, что это конец. Я пыталась встать, но мои попытки приносили еще больше боли, и я почувствовала, как слезы начинают подступать к глазам. Лежа под машиной, я думала, как же так можно глупо умереть, всего лишь убегая от мерзавца Митрохина. Проваливаясь в темноту, я услышала незнакомый мужской голос у себя над ухом: