— Я должен был тебя узнать,— сипло выговорил он наконец.— Я же видел тебя в этом теле тогда, в библиотеке,— мужчина тяжело вздохнул.— Прости меня. За все.
— Айн,— прошептала, глотая льющиеся слезы и с удовольствием прижимаясь к такой родной широкой груди, обнимая замершего стража.— С тех пор прошло больше тридцати лет, ты не мог меня узнать сразу. И это все неважно. Имеет значение только то, что теперь я снова здесь. Рядом с тобой.
Отстранилась, подняла голову, ловя его взгляд. Мне нужно было точно знать, что сейчас чувствует Хэл. И, если у него кто-то есть, то я хотела услышать это прямо сейчас.
— А ты? — не выдержала его молчания.— Ты со мной?
— Я всегда был с тобой,— меня так сильно сжали в объятиях, что стало нечем дышать.— Я чуть с ума не сошел сегодня окончательно, когда ты провалилась в тот портал. Не знал, что делать, где тебя искать.
— И не придумал ничего лучше, чем поднять с кровати Эскеля,— прохрипела я.
— Я бы и имперскую гвардию поднял, если бы это помогло,— прошептали мне в макушку.— Но я не представлял, кто, кроме Гарахи, сможет мне помочь.
— Ты стоял и молчал. И мне захотелось исчезнуть. Как сработал портал — я не знаю.
— А я примерно уже знаю,— меня наконец отпустили, Хэлмираш вынул из кармана крупный металлический браслет, без вопросов защелкнул его у меня на правом запястье.— Это должно оградить от случайных переходов. И я не молчал,— тяжело выговорил он.— Я пытался подобрать слова.
— Я понимаю, что для тебя это бывает тяжело,— криво улыбнулась, погладила стража по рукам.— Для меня прошло только два года, и мне очень легко сказать тебе, что я безумно скучала все это время. Что думала о тебе и наших детях. И все ещё очень тебя люблю.
— А теперь умножь все это на десять,— донесся до меня хриплый шепот, и моих губ коснулись холодные твердые губы Хэлмираша.— И получишь то, что хотел сказать я.
У меня внутри все перевернулось, а душа запела. Нет, что бы ни случилось, а ради этого стоило два года ждать и вернуться!
— И у тебя совсем никого нет? — спросила прямо. Да, всё-таки полторы бутылки вина добавляют смелости. И лишней женской въедливости.
— Никого,— ответил Хэлмираш, дотрагиваясь губами до моей щеки и щекоча кожу жесткой бородой.— К ещё одной смерти я не был готов.
Обхватила стража за плечи и сжала, что было сил. Как будто желала защитить от того, что произошло много лет назад.
— Я не хотела причинять тебе боль,— прошептала.
— Ты дала моей жизни смысл. И оставила после себя то, ради чего я смог жить дальше.
Магические светильники мигнули и загорелись ярче, я буквально пожирала глазами изменившееся за двадцать лет лицо Хэлмираша. Изучала заново, проводя руками по поседевшим волосам, по неровной короткой бороде, по новым суровым морщинам. Страж не менее жадно всматривался в мое лицо. Не знаю, что он там видел для себя, но, судя по тому, как уходило мрачное выражение с его лица, увиденное настроения ему не портило.
— Ты выглядишь по-другому,— проговорил страж тихо.— Другие глаза, волосы, голос. Но у тебя та же мимика, интонации, жесты.
— У меня и цвет кожи другой,— фыркнула, не удержавшись.— Ты тоже изменился. Одичал,— показательно покачала головой.— На таком важном посту, а выглядишь, как с перепоя. Надо приводить тебя в порядок.
— Приводи,— в железном голосе прозвучали такие дорогие сердцу, почти забытые мягкие нотки. Обветренные губы дрогнули, складываясь в чужеродную на этом суровом лице улыбку.
Пламя Хараша, он улыбнулся! Пусть и криво, страж явно отвык от подобного проявления чувств. Зорги, что вы с ним сделали?! Мне снова придется учить его улыбаться!
Внутри как фейерверк взорвался от одной только его неловкой улыбки. Не выдержала, нырнула руками под край свободной ткани и стянула с Хэлмираша рубашку через голову, оглядывая и заново запоминая новый рисунок шрамов на груди. А прибавилось их существенно.