Озоруев с изумлением уставился на добровольца, покачал головой, хмыкнул и подумал: «Чего- чего, а доморощенных мыслителей–философов у нас в избытке. Ишь ты, физик–патриот нашёлся!»
- Молодец, теоретик! Но ты у нас так и останешься, как в бумагах написано — Изя! — и Озоруев одобрительно потрепал солдата по плечу.
- Должон быть ищшо один индивидуум, — уточнил, глядя в свои бумаги, дежурный офицер.
- Ага! — дружно подтвердили братья. — Был, но он за пивом побёг, сейчас вернётся.
- Василий Степанович Дормидонтенко! — прочитал военкоматчик по бумажке.
- Точно–точно, Васёк его имя! — закивали братья кудрявыми головами. — Как нашего нового Президента — Васей зовут.
Озоруев затосковал: не успев встать в строй, часть его батальона уже подалась в бега. С кем прикажете наступать на грозного врага? С кем идти на войну?
В это время через забор перевалился и шумно рухнул огромный мешок. Неожиданно «мешок» матюгнулся, поднялся, отряхнулся от пыли и мусора, кустарник затрещал под мощным напором солдата, и он оказался на плаце. Перед Максимом предстал человек, одетый в мятую бесформенную гимнастерку.
- Лёгок на помине! — в унисон прокомментировали появление бойца братья. — Это и есть наш Вася. Надо же, вернулся, а мы думали: убёг! Степаныч, становись на место!
Небритый мужчина с помятым лицом и бегающими воспаленными глазками, присоединился к компании, вернее, попытался встать в строй. В руках он сжимал две банки пива.
- Ефрейтор Дормидонтенко. По штату — старший гранатометчик, — представил его работник военкомата.
Максим покачал головой и категорично сказал:
- Ни гранат, ни гранатомета этот гвардеец у меня не получит. Его место кобылам хвосты крутить или в крайнем случае отправим поваром в хозвзвод.
- Возражаю! Он должен служить согласно штату в гранатометно–пулеметном взводе… — вякнул военкоматчик, но сразу осекся под недобрым взглядом комбата.
- А где ты был, когда этот штатный гранатометчик в бега подался? Самовольщика поощряешь, понимаешь ли…
- Ладно, пусть будет по–вашему, поваром так поваром.
Теперь в строю стояло четверо бойцов.
- А где остальные? — спросил Озоруев. — Показывайте оправдательные документы уклонистов.
Прямой вопрос, который задал Макс, смутил, но не поставил в тупик армейского чиновника. Толстяк передал Озоруеву пухлую пачку бумажек. Максим начал перебирать справки, узнавая, кто именно был приписан и счастливо избежал участи стать пушечным мясом на благо Отечества. И кого тут только не было: банкир, предприниматель, министр, шоумен, артист, сотрудники аппарата администрации президента и министерств.
- Ужас! Что же такое со здоровьем элиты? Как я вижу, сплошь больные люди управляют страной…
- Не моего ума… — уклонился от ответа чиновник. — Моё дело — отчетность…
- Как прикажешь пятью боевыми штыками удерживать линию обороны протяжённостью три- пять километров?
- Не хотите удерживать оборону — переходите в наступление, — хохотнул военный чиновник. — По–суворовски действуйте! Ведь лучший вид обороны — наступление!
- А если серьезно?
- Ну, если серьезно, то для усиления к вам прибудет рота молодого пополнения из Санкт- Петербурга. Как говорится, добровольцы с родины всех выдающихся людей государства. Волонтеры уже экипированы и ждут вас на железнодорожной станции в Воскресенске. Теперь можете получать для батальона обмундирование, сухой паёк на неделю и в путь.
- Можем? — ехидно передразнил его Озоруев. — А что, есть другой вариант? Можем и не получать?
- Такого варианта пока нет. Пока… Но… а это мысль… — пробормотал появившийся сержант.
- Никаких мыслей я вам не позволю! — прервал его Озоруев. — А где наше оружие и боеприпасы?
- Оружие получите на месте, в районе боевых действий. Сейчас могу выдать только одну ракетницу для подачи сигналов подразделениям, фонари и штык–ножи. Радиостанций тоже нет в наличии. Извиняйте…
Озоруев изумленно посмотрел сначала на чиновника военкомата, а потом на сержанта- кладовщика, почесал затылок и махнул рукой. Воевать он всё равно не собирался, планируя покинуть этот «кастрированный» батальон на первом же полустанке.
Жуликоватый кладовщик принес пять комплектов зимнего и летнего обмундирования и предложил расписаться за пятьсот пар сапог, пятьсот комплектов х/б и пятьсот штук противогазов.
- Дудки! — комбат показал ему огромную фигу и поднес её к носу тыловой крысы.