- Это еще надо доказать! — хохотнул Дормидонтенко. — Шнобель у вас, гражданин начальник, самый что ни на есть, настоящего сиониста Пидорова, вернее — пианиста Сидорова!
Максим невольно посмотрел на свое отражение в тусклом зеркале, окинул взглядом свой греческий профиль, потеребил за кончик носяру и ответил подчиненному с нотками назидания в голосе:
- Попрошу не путать мою европейско–эллиническую породу с азиатскими семитами и даже селевкидами!
Дормидонтенко, и так–то не особо владеющий русским языком и имевший слабые познания в истории, сразу заткнулся и уважительно посмотрел на начальство. Этот горький пьяница слабо разбирался во всех перипетиях еврейского вопроса, лишь краем уха он слыхал о каких–то «Протоколах сионских мудрецов», и хотя ему лично евреи ничего плохого не сделали, но всё равно относился семитам резко отрицательно.
Шмуклер почти не реагировал на эти банальные рассуждения о еврейском вопросе. Но доцент решил оставить последнее слово за собой, поэтому он сладко заулыбался и сказал:
- Я тоже не масон, я ученый, поэтому мне приятно иметь дело с образованными людьми! Уверен, что с комбатом нам свезло! Наш подполковник — цельный и волевой человек, к тому же культурный и образованный.
На этом неприятный разговор и завершился. Шмуклер не подал вида, что сердится, но горький осадок на душе у него остался. Доцент с грустью размышлял о том, что напрасно он подался на эту войну, всё равно он чужой русакам и лучше было бы поступать как соплеменники: сидеть дома или уехать в «землю обетованную». «Как ни старайся–я буду для этих дормидонтенков лишь русскоговорящим…» — подумал Изя и тяжело вздохнул.
Глава 6. Следы военной катастрофы
Президента Васю среди ночи разбудила и подняла на ноги резкая трель красного телефона. Это активизировалась и ожила «горячая линия» с Америкой!
- Мистер Президент! Хэллоу! — бодро поздоровался наш президент с не нашим. — Хау ду ю ду?
- Хэллоу! Вери велл! Всо о кэй! — вяло ответил ему голос на другом конце провода. — Как обстоят дела, мой друг Васьылый? Как здоровье супруги?
- Наши дела обстоят хорошо!
- Как это карашо? А мне директор ЦРУ доложил, что пал ваш Дальний Восток? И Чита тоже…
- Читу удерживаем! Чита — это наша неприступная крепость…
- Слава господу Богу нашему! Держись, друг Васьылый…
- Мистер Президент! Мы держимся, но нужна ваша помощь и помощь всего демократического мира. Россия и Америка должны совместными усилиями остановить интервенцию общего врага!
- Мы? Должны? Общий враг? Удивительные вещи ты мне говоришь, Васья. Кажется, совсем недавно это были ваши лучшие друзьйа и союзники по антизападной коалиции, и ты Васьылий, как это по–русски: вылизал им сапоги до блеска…м–м–м… как блудящий кота свои яйки… Я правильно сформулировал?
- Кто старое помянет, тому глаз вон…
- Ну, ладно–ладно. Забудем. Северную половину Сахалина–то удержайт?
- Удержим… если поможете, например, подкинете дивизию морской пехоты…
- Поможем! О кей. Я вышлю авианосец, канонерки и эсминцы, ну и морпехов.
- Спасибо, мистер президент…
- Но есть вариант более выгодный! Я предлагайт продать часть этого острова нашей страна, вернее, передайт в концессию примерно на сто лет… Иначе какой резон гибнуть американским морским пехотинцам за ваш интерэс? Нам плевать на выгоду компании «Роснефть». Как я объясню сенаторам и конгрессменам выгода наш государства, если отправим войска на Дальний Восток? А вот если они там будут защищайт международные нефтяные компаний, тогда — другой разговор… Подумайтэ, Васьылий…
- Я подумаю…
Матюхин швырнул трубку на рычаг аппарата и выругался.
- Проклятые торгаши и международные ростовщики! Повязали по рукам и ногам путами!
***
Комбат допил пиво и велел заканчивать отдых. Озоруев оглядел захмелевших бойцов и нахмурился.
- Оправиться! — скомандовал бравый подполковник, а сам подумал: «Эх, подкинул черт вояк… Бери Боже, что нам не гоже…»
Солдаты без лишних слов гурьбой выползли во двор и сразу же облюбовали всё ту же одинокую пихту, недавно помеченную милиционером. Дверь в пивнушку за ними с шумом захлопнулась, и изнутри лязгнул тяжелый засов. Вскоре буфетчица вышла через служебный выход, переодевшись в куртку–косуху и просторные джинсы. Бой–баба! Тетка вывела во двор мотоцикл, лихо оседлала железного коня и нажала на газ. Мотоцикл умчался по улочке на запад, а бойцы, разинув рты от удивления и не прерывая процесса, смотрели с грустью ей в след.