- Ты белены объелся! Где Уренгой и где фронт! Нечего сказать, хорош географ! Ты, наверное, хотел сказать Новый Ургал? Ай, да министр наступления! Просрал целый фронт, горе- полководец! Пошел вон! Снимай погоны и пиши рапорт об отставке.
Министр встал из–за стола и, пошатываясь, побрел на выход, но президент не сдержал эмоций, выскочил из–за стола, догнал несчастного разжалованного министра, развернул его лицом к себе и — хрясь! сам сорвал с плеч погоны. Сукно лопнуло, материя треснула по швам и вместе с погонами из кителя вырвались куски ткани, а на плечах остались болтаться нитки и кусочки, как говорится, рванул вместе с мясом.
- Теперь шагай отседова! Трус, ничтожество, пораженец! Ты предатель! Эй, служба безопасности, ко мне! За этот позорный провал кто–то должен ответить! Мы обязаны показать народу, кто виновен в военной катастрофе! Арестовать этого негодяя, а заодно с ним и начальника Генерального штаба. Быстренько обоих допросить, получить необходимое признание и сегодня же расстрелять. Два полковника подхватили под руки разжалованного и уволокли прочь.
- Слушаюсь, мой президент! Будет исполнено! — взвизгнул начальник спецслужбы и прытко выскочил из кабинета, потирая руки от удовольствия, он искренне радовался падению недавнего фаворита.
- Теперь ты докладывай! — впился Матюхин немигающим змеиным взглядом в лицо ученого. — Говори, умник, получится разверзнуть землю под ногами оккупантов или нет? Не молчи!
Геофизик вытер о носовой платочек разом вспотевшие ладони, затем промокнул мокрый лоб и приступил к докладу:
- Господин президент, вот что я хочу вам сказать: получиться–то получится, но последствия этого эксперимента могут оказаться, страшно даже предположить насколько, катастрофическими, и не только для прибрежных городов и поселков, но и для страны в целом, а, возможно, даже и в масштабе планеты. Мы пытаемся произвести компьютерное моделирование, но оно не отражает реальной и полной картины. Примерная погрешность - процентов на двадцать или даже тридцать. Плюс–минус.
Матюхин потеребил мочку левого уха и уточнил:
- Сколько дней вам понадобится, для того чтобы вы узнали более точные последствия?
Профессор снял с переносицы очки, задумчиво протер их и, пожевав нервно губы, ответил осторожно:
- Месяц, возможно, два…
- Три дня! Слышите? Даю ещё ровно три дня! Время пошло! Мы тратим огромные деньги на науку, а они ни черта не могут сделать полезного!
Ученый всплеснул руками, схватился за голову, издал громкий стон и в панике выбежал из кабинета…
На рассвете китайцы пошли в атаку на позиции батальона или уже бригады Озоруева. Вот уж действительно, не зря в народе говорят: много, как китайцев. Людские волны пехотинцев одна за другой приближались к реке, они быстро прыгали в воду и довольно шустро и умело плыли к противоположному берегу. Вестовой ворвался в командирскую землянку с громким воплем «Тревога!» и разбудил Максима. Машинально взглянув на наручные часы, он отметил оперативное время — без пятнадцати шесть.
В следующие пять минут район обороны ощетинился стволами автоматов, винтовок, пулемётов и миномётов. Бойцы ждали команды, а комбат внимательно всматривался в противоположную береговую линию и прикидывал, сколько примерно полков уже вошло в реку и сколько ещё войдет. Выходило — наступает не меньше дивизии. Казалось, надвигается военная катастрофа, такую силищу, если она сумеет успешно переправиться, одним неполноценным батальоном никак не сдержать.
- Орудия к бою! — скомандовал он артиллеристам. — Осколочными, по противоположному берегу, огонь!
Батарея пушек и батарея миномётов сделали первый залп, внеся сумятицу в ряды столпившихся и приготовившихся форсировать реку оккупантов, скашивая людей десятками и сотнями. Второй залп снарядов, разорвавшийся в самой гуще резерва, посеял панику, и толпа азиатов–ополченцев кинулась назад, прочь от берега, подальше от ураганного огня, пытаясь найти спасение в тылу. Регулярные части продержались чуть дольше, постреляли для порядка, но не выдержали и отступили. У Озоруева был резерв — танкисты–огнеметчики, и эти ребята тоже славно поработали, поджаривая спускающихся к реке интервентов огненными залпами. Полчаса интенсивной стрельбы и огня сделали своё «черное» дело. Противоположный берег был полностью очищен от маршевых колонн неприятеля, и лишь сотни раненых и убитых лежали, медленно умирая. Озоруев видел в бинокль окровавленные и изуродованные азиаты корчились на песке.
Для обороняющихся наступила лишь короткая передышка, ведь не менее двух полков переправлялись вплавь, держа в руках над головами оружие. Солдаты начали стрелять прицельнее, враг был близок. Снайперский огонь сеял неминуемую смерть, пулеметы и автоматы защелкали одиночными меткими выстрелами. Полное уничтожение вражеского десанта спасло быстрое течение, так как полноводная река сносила солдат влево, в сторону Байкала, но и там им не было спасения, потому что песчаный плес накануне был тщательно заминирован саперами, и вот на это густое минное поле сносило роты противника. Часть пловцов повернула назад, и они нашли спасение на противоположном берегу Селенги в зарослях кустарника. Но только малая часть.