Тётка пробежала глазами по бумаге и подняла брови – Ну и запросы у вас, молодой человек.
– Полностью соответствующие качеству работы и серьезному отношению к делу. Вы ведь не просто так ко мне обратились? – Я поднял взгляд.
– Мне вас рекомендовали – В.К. вильнула глазами.
– Кто?
– Хороший человек. Всё. Достаточно. Я подпишу вашу смешную бумажку. – Она небрежно чиркнула ручкой.
Я и сам понимал, что в этой подписи на бумаге была театральщина. Если поскрипеть памятью, я бы даже мог вспомнить из какого старого фильма про сыщика, я это слямзил.
Но ведь работало – впечатляло.
Мой дом был по-прежнему на месте. И он по-прежнему был всё того же поносного цвета. Никто не собирался тратиться на его перекраску. Плита древокерамики целая, не треснутая? Падать не собирается? Ну, и – больше, за свой счёт.
И всё же дом-это дом. Я задумчиво расслабился в кресле прикидывая план действий. Потом вынул из шкафа свой знак капитана футбольной команды учебного курса.
Такие давали за успехи в частном спорте. Как же он был похож на тот который мне предстояло искать. Тот же дизайн, та же бронза и сталь отделки.
Всё это чего-то там символизировало. Типо единства в «святом деле» и бла бла бла. Но разница конечно была. И не только в цене между цветным стеклом и бриллиантами.
Губы невольно сложились в улыбку, вспомнив как попал в капитаны. Это была натуральная взятка, за которую можно было неслабо отхватить. Если бы – кому полагается заинтересовались… Собрание нашего курса, на которое я проставился из заначки единогласно назначило меня спорт лидером. А пёс с ним. Ни один из моих соперников не собирался что-то иметь с этого места. И потому реагировали вяло.
Капитаном я был хорошим, приведшим команду к серии побед.
Память ласкала душу. Азарт игры. Кайф победы. Горящие глаза болельщиков и, что важно, болельщиц.
Всё – того стоило. И, что немаловажно, позднее, в сочетании с ещё парой вещей сделало возможным получить вот эту самую конурёнку, в бессрочное пользование. Маленькая, в сверх дешёвом районе, коммуналка за которую отнимала изрядную долю моей зарплаты – но первая своя.
Грёбанный кусок металла, будил очень сладкую память и потерять его было бы…Неприятно. Я улыбнулся, прикидывая значимость такой вещи.
Что ж, раскрутить эту тему будет непросто – значит придётся использовать старую сволочную железяку. ИИ «товарищ Старшина» бесил занудством и хамством, но его возможности по системному поиску информации, стоило ценить.
Руки закрепили на кармане игрушку «глаз-запись», замаскированную под авторучку.
…Надо будет для начала порасспросить самого старого чемпиона, потом его «экономку» … А там …Про кого услышу…. Но сначала общая инфа что бы были зацепки в разговоре. Вот над этим пусть работает железяка.
Пальцы ткнули в сенсоры включения ИИ. Экран загорелся. Старая сволочь не изволил как-то поприветствовать или зажечь лицо-картинку.
– Так, слышишь меня? Товарищ Старшина, давай Галактические Игры, те что с участием Михаила Кошкина. Ну и вообще по играм. Записи информацию и, важное, вообще.
Гнусавый басок затянул монотонную речь, одновременно прокручивая текст на экране. – Общая справка. По завершению второй гражданской войны перед Профсоветами встал вопрос о формировании новой культурно развлекательной сферы.
Общие наработки нескольких специалистов свелись к тому, что массовое сознание автоматически копирует нормы поведения публичных и успешных людей. Более того – от таких людей сознательно и подсознательно ожидается лидерство и ответственность в сложных ситуациях.
Актёр, играющий офицера, медика, героя вовсе не обладает соответствующими умственными, волевыми и профессиональными качествами. Более того, образ жизни предполагающий само продажу –формирует образ мысли далёкий от ответственного и героического.
Но изменить человеческое восприятие – нереально.
Таким образом наносится огромный вред обществу и создаётся реально опасное массовое психологическое искажение.
Я поморщился – Ну нефиг считать проституток за героев. Всё гениальное просто.
Занудный бубнёж продолжился. -
Был принят комплекс мер по психологичному обесцениванию роли богемы, свойственному двадцатому и части двадцать первого века. Уровень значимости, которым она обладала в двадцатом веке, особенно в период именования «творческой интеллигенцией» был успешно понижен до уровня малоквалифицированного вредного труда.