– Мир испытывает нужду в разнообразных расщепляющихся материалах – то есть в сырье для ядерных бомб. Существует множество суверенных государств и просто сумасшедших террористов, которые знают, как изготовить ядерную бомбу. Это ведь на самом деле не так уж сложно. Только, слава богу, в мире слишком мало обогащенного урана и плутония. А потому спрос очень велик. И бумаги в той папке – я в этом практически уверен – это сведения о том, что сейчас имеется на рынке. До конца холодной войны немалая часть соответствующих материалов находилась в России. Бывшим Советам не больше нашего хочется, чтобы кто попало изготовлял ядерные бомбы, и потому они стерегут эти материалы пуще глаза, но воры и мошенники есть везде. Я подозреваю, что, если кому-то вроде вас удастся вывести из игры «Объединенную торговую компанию», их место очень скоро займет кто-то еще.
– Одной меньше – и то хлеб, – с достоинством возразил Призрак.
У него были бесцветные серые глаза, в которых отражались угрюмые серые тучи, плывущие в окне. Я подумал, что вряд ли ему хватит энергии написать захватывающую книгу о бурях.
– То есть вы полагаете, что нелегальных фирм вроде этой «Объединенной компании» очень много и все они работают как посредники и, видимо, получают немалые проценты со сделок? – поинтересовался Джон Руперт.
– Не знаю, – ответил я. – Мое дело – предсказывать погоду. Я впутался в эту историю с ураном совершенно случайно и хочу как можно скорее из нее выпутаться.
Мой протест упал на каменистую почву и сгинул незамеченным.
– Все эти бумаги в папке скоро устареют, – добавил я. – Если это действительно списки, если они предназначены для того, чтобы свести людей, имеющих доступ к урану-235, с теми, кто хочет и может его приобрести… Каких-нибудь полгода, и все переменится.
Призрак тонко улыбнулся.
– Мы довольны уже тем, что вы держали в руках свежие списки… э-э… скажем так, товаров, имеющихся в продаже. Обычно мы действуем по принципу: «Это все, что вам следует знать» – и иногда не сообщаем людям того, что для них действительно жизненно важно. Однако в вашем случае то, о чем я спрошу, и, быть может, то, что я сообщу, может вам пригодиться, а может и нет. Это ясно?
«Яснее некуда», – угрюмо подумал я. И посмотрел на часы. По утрам автобусы ходят не слишком-то регулярно, а на улице дождь… «Бегом бежать придется, – подумал я. – Бедные мои ноги!»
– Насчет времени не беспокойтесь, – отреагировал на мой жест Джон Руперт. – Я распоряжусь, чтобы вас доставили на машине.
– Подумайте, – сказал Призрак. – Постарайтесь вспомнить. Из сведений, содержащихся в папке, нам важнее всего знать имена покупателей и продавцов. Вы не могли бы вспомнить хоть одно из них?
Я сказал, что, увы, не могу – только часть одного из имен.
– Хоть что-нибудь, что угодно.
– Ну, – сказал я, – в одной из рубрик мне встретилось слово «hippostat».
Я написал это слово на бумажке.
– Возможно, это значит «ипподром». А может, я и ошибаюсь.
– Возможно, – кивнул Призрак. – У вас есть какие-нибудь соображения относительно того, где может находиться папка в настоящее время?
Передо мной как наяву встал Майкл Форд, возвращающийся из деревни со счетчиком Гейгера в одной руке и папкой в другой. Он сел с ними в самолет, и больше я их не видел.
Но одновременно с этим я вспомнил, как тщательно Майкл Форд позаботился о том, чтобы им не пришлось меня уничтожить. А возможно, это Эми придумала завязать мне глаза. А может, даже Робин, мозговитый толстячок.
И я ответил Призраку:
– Где папка сейчас, я не знаю.
Это была правда, и все же я покривил душой – и мне сделалось стыдно.
В голове у меня блуждали смутные идеи о том, что я, возможно, сумею убедить эту компанию бросить свое противозаконное занятие – вроде как бросить курить. Я еще не успел как следует обдумать ничего, кроме собственного спасения.
Джон Руперт был несколько разочарован мной. Он, видимо, догадался, что я в последний момент пошел на попятный. Однако обещание сдержал: вызвал машину с шофером, и меня отвезли на Вуд-лейн.
Во второй половине дня, между выходами в эфир, я позвонил ему. Руперт был любезен, но держался со мной довольно холодно.
– Призрак считает, что вы вдруг ни с того ни с сего переметнулись на другую сторону. Мне хотелось бы знать почему.
– Понимаете, эта компания вполне могла со мной расправиться. Однако же они этого не сделали. Я это ценю.
– А-а, старая дилемма, – сказал он устало. – Если вы стоите за правое дело, станете ли вы убивать друга, который против него?
– Н-нет…
– Вспомните того человека из Мексики. Вспомните болото с аллигаторами. Его, между прочим, не пощадили. Когда будете готовы, позвоните мне. И не тяните слишком долго.
– Я прямо сейчас могу объяснить… – начал я, потом запнулся и начал снова: – Если вас это, конечно, все еще интересует… насчет радиации. Насчет альфа-частиц на острове Трокс.
Судя по голосу, Руперт немного оживился.
– Я вчера спрашивал про это у своих детей. Вы были правы: они действительно проходят радиоактивность в школе.
– Угу, – сказал я. – Но те тридцать с лишним человек, которые жили на Троксе, не знали, что можно заставить счетчик Гейгера работать как сумасшедший, не подвергаясь при этом особой опасности. Люди услышали, как он трещит, и им это подали под соответствующим соусом: «Спасайтесь все, эти экзотические грибы радиоактивные, а из-под фундаментов ваших домов сочится газ радон! Но мы, ваши благодетели, „Объединенная торговая компания“, гарантируем, что вы сами не будете заражены радиацией, радиоактивны только здания и грибы, а мы пришлем отличный корабль, который переправит вас в безопасное место».