– Я заночую там, – сказал Тео.
– Или у Иветт, – отозвался Орлов. – Малышка, с который ты был в тот раз, не перестает плакать без тебя.
– Да брось ты… – неуверенно сказал Тео.
– Можешь не верить, – сказал Орлов, оставив приятеля стоять с раскрытым ртом, словно у вытащенной на берег рыбы.
Побег Гю наделал много шума. Орлов подумал, что скоро объявится Джо Риччи, и направился к Иветт. Антуан уже дважды заходил к ней в течение второй половины дня. «Начинается», – подумал Орлов.
Иветт чувствовала, что Стани не расположен разговаривать, и оставила его в будуаре одного до прихода Антуана.
– А старик все-таки крутой! – усмехнулся тот и приветствовал Орлова, махнув ему рукой.
– Вы довольны?
– Еще бы! Счастливы. Аж прыгаем от радости. И без конца повторяем: «Наш друг Орлов сможет сдержать свое обещание».
– Разумеется, – подтвердил тот.
– И когда?
– Сегодня понедельник. Через сорок восемь часов я получу подтверждение из конторы Фардиано, добровольно заговорил Гю или нет.
– Прекрасно, – сказал Антуан. – Хочешь встретиться с Джо?
– Не имеет смысла. Скажи ему: Гю утверждает, что попал в ловушку, устроенную Бло. Они заставили его поверить, что Вентура обманул Анжа Неваду. Тогда, пытаясь защитить Вентуру, Гю его практически выдал. В машине был магнитофон. Операция состоялась в Гуде.
– Миленькая история, – оценил Антуан. – Я ему расскажу. Он будет в восторге. Ты сам-то в нее веришь?
– Я ничему не верю. Пока что я только слушаю, а через два дня будет видно.
– Ждать недолго, – заметил Антуан и вышел.
Орлов остался сидеть. Банда с самого начала знала, что Тео занимается Гю. «Они не додумаются, что он может прятаться у Тео, но я не удивлюсь, если они следят за кораблем». Он решил ускорить события и повидаться с Гю.
Орлов вышел, купил по пути вечерние газеты и, не разворачивая, сунул их в карман пальто. Он направился на улицу Репюблик пешком, некоторое время постоял на тротуаре улицы Канебьер, глядя на поток машин. Улица была залита светом, который отражался в море.
Цыганка и Гю только что пришли. Ящики со слитками они решили пока оставить на прежнем месте.
Цыганка удивилась приходу Орлова. Гю, державший в руке книги, молча положил их.
– Ты изменился, но не сильно, – сказал он, хотя собирался сказать совсем другое.
Орлов подошел, на его лице было заметно волнение. Цыганке он показался красивым.
– Здравствуй, Гю, – сказал он, и они обнялись.
– Черт возьми! – бросил Гю. – Дай мне сесть. (Он упал на стул, держась за спинку.) – Вы знакомы? – спросил он, представляя Цыганку.
– Встречались.
Взгляд Гю упал на газеты, высовывавшиеся из кармана Орлова.
– Можно?
Орлов достал их. Гю лихорадочно, как одержимый, развернул газеты. Цыганка и Орлов переглянулись.
– Сволочь! – сказал Гю, только начав читать. – Не верится, что может существовать такая сволочь!
Дрожащим голосом он начал читать вслух заявление Фардиано. Полицейский заявлял, что Гю будет скоро пойман, но в данный момент его присутствие не является необходимым для продолжения следствия по делу о нападении на фургон, перевозивший золото, поскольку до своего последнего побега он успел сообщить правосудию много сведений. Гю скомкал газету и швырнул в угол комнаты.
– Это слишком затянулось! – крикнул он. – Надо положить этому конец! Он у меня сожрет свое дерьмо, обещаю!
– Это не самое главное, – спокойно сказал Орлов.
– Ты что, смеешься? – кричал Гю. – Можно подумать, ты меня не знаешь! Они меня душат! Ты что, не видишь, что мне нечем дышать?
Он сорвал с себя галстук и расстегнул воротник.
Цыганка, прислонившись спиной к стене, чувствовала, как ее охватывает отчаяние. Она видела в Орлове единственного человека, способного помочь Гю.
– Меньше, чем за три месяца, ты совершил два побега и получил сто миллионов, – заметил Орлов.
– Ну и что это мне дает? – крикнул Гю. – Я никому не позволю себя пачкать. Слышишь? Никому… В тюрьме меня уважали. Люди вроде меня молчат, даже если их режут на куски. Бло меня отымел, но не звонит об этом. О нем ни единого слова ни в одной брехаловке. Как думаешь, сколько еще эта мразь Фардиано будет продолжать?
– Он полицейский. Какая разница, что он несет? – возразил Орлов. – Имеет значение только мнение твоих друзей.
– Остальные поют с его голоса. У Вентуры есть братец. Сволочь, какой свет не видел. И я должен это терпеть?