Филипп Поццо ди Борго
Второе дыхание
Оригинальное название: «A Second Wind» - Philippe Pozzo di Borgo
«Второе дыхание» - Филипп Поццо ди Борго
Переводчики: regulushotl, gojungle, Elena_Panteleeva,Zhuzheli4a,
padfoo, lalalablabla,Shurshunchik, Verity58
Редактор: Наталья Кибардина
Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different_books
На http://notabenoid.com/book/49010/
Любое копирование без ссылки
на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений.
По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1.
Предисловие
«Он был просто невыносимым, самодовольным, горделивым, жестоким и непоследовательным человеком. Без него я бы сгнил заживо... Он был моим дьяволом-хранителем».
Будучи потомком двух знаменитых французских семей и директором одного из самых известных в мире домов шампанских вин, Филипп Поццо ди Борго был не из тех, кто привык просить о помощи. Тогда, в 1993 году, сразу после диагностирования неизлечимого заболевания у его жены, несчастный случай на параплане оставил его полностью парализованным.
Коротая дни за высокими стенами своего дома в Париже, Филипп обнаружил, что стал современной версией «неприкасаемого» - неспособным общаться с кем-либо, потому что люди боялись общаться с ним. Единственным, на которого не влияло состояние Филиппа, оказался человек, всю жизнь стоявший на отшибе общества, – Абдель, безработный, бездомный алжирский иммигрант, который станет его невероятным опекуном. Между трагичными и смешными событиями он поддерживал жизнь Филиппа следующие десять лет.
«Второе дыхание», на основе которого снят фильм «Неприкасаемые» - это вдохновляющая история о двух людях, которые отказались просить о помощи, чтобы затем изо всех сил помогать друг другу.
Филипп Поццо ди Борго провел свое детство в Париже, Лондоне, Амстердаме, Тринидаде, Марокко, Алжире и Корсике. Сейчас он живет в Марокко. Потомок графов Поццо ди Борго и маркизов де Вогюэ, он также является бывшим директором винодельческого дома Поммери1.
Посвящается моим детям, «чтобы работа продолжалась».
Бессвязные воспоминания
Линией разлома, проходящей через мои кости, через каждый мой вздох, мог бы стать день аварии: 23 июня 1993 года, когда я был парализован. Но 3 мая 1996 года, в день Святого Филиппа, умерла Беатрис. Так что теперь у меня нет прошлого, нет претензий к будущему, есть всего лишь боль, которую я чувствую каждую секунду. Я потерял Беатрис, и меня переполняет вездесущее чувство потери. И все же есть будущее, это наши двое детей, Летиция и Робер-Жан.
До аварии я был кем-то, кто стремится оставить свой след в этом мире, поучаствовать в событиях. С тех пор я стал жертвой бесконечных мыслей, а со смертью Беатрис, и пленником бесконечного горя.
Туманные, расплывчатые воспоминания вышли из этих руин, воспоминания, которые, смешиваясь с болью паралича и траура, размывались во время моих бессонных кофеиновых ночей. Поискав глубоко внутри себя, я обнаружил портреты людей, которых я потерял. Тогда мои длинные, молчаливые бдения начали возвращать давно забытые моменты счастья. Моя жизнь текла мимо меня в потоке образов.
Я не мог говорить в течение первых нескольких месяцев после аварии, потому что мне была сделана трахеотомия, операция по установке трубки в горло для подключения к аппарату искусственной вентиляции легких. Один мой друг установил компьютер и соорудил набор элементов управления для меня под подбородком. Алфавит постоянно прокручивался на экране, и всякий раз, когда я останавливал курсор, выбиралась одна буква. Медленно эти буквы сливаются в слова, предложения, абзацы. Я выбирал правильные слова, так как изнурительные усилия, необходимые для их ввода, обязывали к точности. Каждая буква имела свой вес, вставая, как якорь. Мне очень понравилась дотошность всего этого. И у меня был товарищ по оружию, Жан-Доминик Боби2, автор книги «Скафандр и бабочка», который писал миганием и умер, когда дошел до последней буквы.