- Ника, конечно, ты не знала.
- Не нужно было давать ей надежду на участие в группе. Прости.
- За что ты извиняешься, за то, что не знала, с кем я встречался?
- Формулировка не идеальна, но в принципе... да. Я, наверное, с ума бы сошла, если бы мне пришлось быть в одной группе с бывшим. Репетиции - это ведь долго и часто и... вместе.
- Вероника, всё нормально. Это было давно.
- Ты любил её? – что!? Что только что вылетело из моего рта!?. - Прости, ты не должен отвечать...
- Да. - он ответил так легко и просто, как отвечают тогда, когда по настоящему отпускают своё прошлое и живут лишь настоящим. Так, как никогда не смогу ответить я.
- То есть, ты не против того, чтобы она была в группе?
- Нет. Тем более, если ты говоришь, что она отличная пианистка. - я с облегчением выдохнула. Сейчас довольно трудно найти дельного пианиста, все играют на гитарах и поют и лишь единицы выбирают клавишные, ведь научиться играть на них - тяжёлый труд, дело, которое требует больших усилий.
- Будешь мороженное? Я купил ведёрко ванильно-шоколадного. Ты же шоколадное любишь?
-Скажи, что ты купил…
- Банановый топинг?
- Ты чудо. – я счастливо улыбнулась.
Он достал из морозилки мороженное и топинг, а я захватила две ложки, с которыми мы отправились на диван, смотреть кино и поедать мороженное.
Всю следующую неделю, мы, уже в полном составе, проводили прослушивания других клавишников, так как Никита сказал, "-Чтобы полностью удостовериться в правильности сделанного выбора, нужно рассмотреть всех кандидатов", вот так вот, поэтому, помимо полюбившейся мне Саши, и Маши, мы прослушали ещё двоих парней и пятерых девушек, но в своём выборе, я осталась уверена на все сто, поэтому, в конце недели позвонила Александре, и сообщила, что теперь, она в группе.
***
На следующий день, Никита, позвонил мне, сказав, что сегодня есть возможность собраться всем составом и осмотреть студию, которую нам любезно предложил один из его многочисленных знакомых.
Узнав об этом, Антон был весьма разочарован, так как в это время, он должен быть нигде иначе, как на работе. Но как позже успокоил его Никита, ничего он не теряет из-за того, что пропустит сие событие.
- Да успокойся же ты. Это даже и не репетиция, так, "первая встреча". Тем более, мы все друг друга знаем, ну, не считая того таинственного барабанщика, которого не видел никто, но слышали о котором все… - он скривился от моих слов и засмеялся.
- Мне жутко неудобно.
- Угомонись, Климов, вали работать! – я шлёпнула его журналом по пятой точке, и выперла за дверь квартиры.
Момента встречи я ждала с нетерпением, потому как ну уж очень хотелось мне встретиться с тем самым барабанщиком и вообще, посмотреть, где будут проходить наши репетиции.
Никита приехал на место немного раньше и уже оттуда позвонил мне.
- Ника, не хочу тебя огорчать, но не всем участникам нашей группы ты будешь рада.
- Да брось, Никит, я всегда тебе рада. – засмеялась я.
- Хорошо, просто приезжай.
Странный он. Я последний раз взглянула на телефон, и, закинув его в сумку, закрыла квартиру и… поехала вперёд к неизведанному.
Чего-ради Никита решил позвонить с такими словами? Бред какой-то.
До так называемого «пункта назначения», я добиралась минут тридцать, не меньше, а на то, чтобы найти нужное мне помещение, ушло почти столько же времени.
Но открыв нужную дверь, телефон из моей руки выскользнул, и с оглушительным грохотом ударился о паркетный пол студии. Весь воздух из лёгких неожиданно испарился и аппарат искусственной вентиляции лёгких, который заставлял меня дышать - сломался.
Только сейчас я в полной мере смогла осознать то, что отпустить своё прошлое гораздо труднее, чем, кажется на первый взгляд. Снова взглянув в его глаза, я вспомнила его аромат, каждый его жест, прикосновение, каждый поцелуй, всё, чёрт возьми, то, что пыталась забыть один год. Двенадцать месяцев. Триста шестьдесят пять дней. Восемь тысяч семьсот шестьдесят часов. Вот так, всего одно мгновенье разрушило целый год усилий.