Лена поняла, что до сих пор не произнесла ни слова.
— Приятно было тебя увидеть, — сказала Эффи. Она выразительно посмотрела на сестру: «Ну, ты даешь!»
Девочки проводили его до двери.
— Пока, — сказал он, глядя на Лену.
Все ее существо потянулось к нему. Они провели много месяцев в разлуке, в ожидании письма или звонка. И вот он тут, на расстоянии поцелуя, красивый до замирания сердца, и что, он вот так уйдет?
Он на самом деле уходил. Он оглянулся. Она побежала за ним. Она взяла его за руку. Слезы стекали по ее щекам.
— Не уходи, — сказала она. — Пожалуйста.
Конечно, ничего такого она не сделала. Она побежала в свою комнату и расплакалась.
Прошу, подари мне второе мгновение счастья.
Тибби не могла просидеть еще час в своей комнате после того, как провела там почти сутки. Она ненавидела эту комнату. Она ненавидела все, что тут делала, чувствовала и о чем думала. Но при этом Тибби некуда было идти, негде спастись от своей совести. Совесть мучила и изводила ее и не собиралась умолкать.
В отчаянии Тибби села в машину и поехала в Вашингтон. Она не знала, куда именно собирается, пока не завернула на бульваре Мак-Артура в супермаркет.
Вот полночь, и Тибби стоит в очереди и Тибби держит в руках букет оранжевых гербер. Внезапно совесть снова подала голос. Цветы завянут, да и вообще, ни она, ни та, другая, не любили цветы. Тибби знала, что они обе точно любили. Она пошла в бакалейный отдел и купила большую желтую коробку засахаренных ягод.
Тибби оставила машину и пошла пешком по тихому кладбищу, прижимая к груди коробку. Ее каблуки проваливались в мягкую землю. Неприятное ощущение. Тибби сняла туфли.
А вот и Бейли. Тибби еще не видела надгробья, потому что давно не приходила сюда. Желтая коробка казалась слишком яркой рядом с серым камнем. Тибби вынула из коробки пакет с ягодами. Да, вот так лучше.
Немного волнуясь, Тибби достала из сумки маркер и написала на обратной стороне надгробия очень-очень мелко: МИМИ. Она не хотела, чтобы Бейли лежала тут одна и чтобы у Мими не было вечного пристанища.
Тибби легла на землю, прижавшись к ней щекой и не думая о том, что промокнет. Свежесрезанная трава больно колола босые ноги.
— Привет, — прошептала она.
Слезы капали на землю.
«Может, там лучше?» — хотела спросить Тибби.
Что с ней случилось после смерти Бейли? До чего она дошла? Все это время она занималась самоедством и пыталась забыть о том, что случилось.
Тибби протянула руку и дотронулась до холодного камня кончиками пальцев.
— Напомни мне, — попросила она. — Я не знаю, как быть.
Тибби прижалась ухом к земле. Тибби слушала.
— Ленни, ты же его бросила, — мягко сказала Би, терпеливо выслушав Ленины полуночные стенания.
— Но я его не забыла! — простонала Лена в трубку.
Би помолчала.
— Лена, — осторожно начала она, — если кого-то бросаешь, это значит, что не хочешь с ним быть и забываешь о нем.
— Я не этого хотела, — проговорила Лена сквозь слезы.
— А он понял именно так, — ответила Би.
— Но не обязательно было сразу заводить новую девушку, — заявила Лена, нарушая все законы формальной логики одновременно.
Би вздохнула:
— Ты его БРОСИЛА. Я же видела твое письмо.
— Он имел полное право завести девушку. Он тебя не предавал. — Би смягчилась: — Я знаю, тебе грустно, и мне от этого еще грустнее, но попробуй встать на его место.
— Что мне ДЕЛАТЬ? — спросила Лена с отчаянием. Ей срочно нужно было что-нибудь СДЕЛАТЬ. Она больше не могла страдать и бояться одновременно. Лена понимала, что поэтому и бросила Костаса — из страха, что все разрушится. Ну почему, почему она такая?
— Лена?
— Да.
— Ты тут?
— Да.
— Знаешь, что тебе нужно сделать?
— Нет, — соврала она.
— Подумай.
Лена, конечно, знала, но не могла в этом признаться — тогда точно пришлось бы действовать.
— Не знаю, — повторила она наконец.
— Ладно, — сказала Би.
— Мама. — Тибби потрясла маму за плечо. — Эй, мам?
Элис открыла глаза и села в кровати. Было три часа утра, и спросонья она плохо соображала, но уже секунду спустя взяла в ладони грустное лицо дочери. Взгляд Элис выражал беспокойство — ведь Тибби была не там, где должна была быть. Элис прежде всего любила Тибби, а уж потом — сердилась на нее.
Тибби крепко обняла маму. Слезы в ее глазах высохли.
«Возьми меня обратно, — хотела сказать она Элис. — Позволь мне снова быть твоей маленькой девочкой».