Последовали шумные реплики, сквозь которые едва пробился слабый голос первого министра.
— Максимум через шесть месяцев Основание станет в шесть раз сильнее. Ресурсов у них больше, чем у нас, и мы это прекрасно знаем. У них численное превосходство в звездолетах, не говоря о живой силе. Вероятно, безопаснее нанести быстрый удар.
Старик пользовался явно наименьшим влиянием в этой компании. Лорд Сеттин ухмыльнулся и небрежно махнул рукой.
— Шесть месяцев, пусть даже год. Люди Основания не могут подготовиться, они идеологически не способны на это. Вся их философия зиждется на вере в то, что Второе Основание спасет их. Но не на сей раз, не так ли?
Присутствующие смущенно зашевелились.
— Мне кажется, у вас не хватает уверенности, — напряженно произнес лорд Сеттин. — Значит, еще раз необходимо просмотреть отчеты наших агентов с Основания. Или прочесть материалы исследований Хомира Мунна, агента Основания, который на данный момент находится, гм-м-м… у нас на службе. Давайте разойдемся, господа.
Сеттин вернулся в свои покои с застывшей улыбкой. Иногда он с удивлением думал об этом Хомире Мунне. Странный, хлипкий человек, естественно, не сдержавший своих обещаний, но тем не менее разыскавший интересные сведения, которые были очень даже убедительны, особенно в присутствии леди Каллии.
Улыбка лорда стала еще шире. Эта толстуха, в конце концов, иногда приносит пользу. По крайней мере, она без особого труда вытягивает из Мунна интересные сведения. Почему бы не подарить ее Мунну? Сеттин нахмурился. Черт бы побрал ее глупую ревность! Великий Космос! Если бы эта девочка Дарелла была еще у него! Почему, интересно, он не разбил о стену глупую башку своей любовницы, когда она устроила этот побег.
Лорд и в самом деле не мог понять, в чем тут дело. Может, в том, что у Каллии все так хорошо получается с Мунном? Ведь именно Мунн откопал сведения, доказывающие, что сам Мул отрицал существование Второго Основания, а его адмиралам теперь просто необходима полная уверенность в этом. Сеттин с удовольствием обнародовал бы нужные сведения, но требовалось, чтобы Основание верило в несуществующую помощь. А может, Каллия подсказала ему это?
Ну, конечно, она сказала…
А, ерунда! Что умного могла сказать Каллия! И все же…
Сеттин помотал головой, отгоняя нагромождение мыслей, и пошел дальше.
12. Призрачный мир
Трантор был миром обломков старого и зачатков нового.
Ушли времена, когда невидимые нити управления тянулись от его металлической рубашки ко всем звездам Галактики Столетия назад все было кончено, и величие Трантора кануло в Лету.
Выжившие после всех катастроф и войн люди позабыли бы совсем о величественном и грандиозном прошлом своей планеты, если бы не огромные металлические конструкции, в гордом молчании уносящиеся в небо.
Аркадия смотрела на металлическую панораму горизонта с болью в сердце. Деревня, в которой жили Палверы, казалась ей скопищем домиков, маленьких и примитивных. Поля, окружавшие селение, колыхались золотым морем пшеницы, но дальше, у горизонта, все еще жило то, что пока еще можно было назвать памятью прошлого, и солнце горело огнем, отражаясь в металлических небоскребах.
Аркадия побывала там однажды, живя на Транторе уже три месяца. Взобравшись на гладкий сплошной тротуар, она проникла в молчаливые, запыленные помещения. Сквозь пробоины и поломанные окна пробивался солнечный свет. От одного вида подобного разрушения болело сердце. Это было святотатством.
Аркадия побежала, не останавливаясь ни на секунду, и перевела дух, лишь когда ноги ее вновь коснулись земли.
С тех пор она смотрела на здания лишь издалека, не смея вновь нарушить их уединение. Аркадия знала, что где-то на этой планете, рядом с местом ее рождения, располагалась старая Имперская Библиотека. Это был, по сути дела, Трантор в Транторе, святая святых, самое священное место на свете. Только это здание по всей планете пережило ужасы времен великого Сакса и на протяжении веков являлось неприкосновенным хранилищем знаний всей Галактики.
Там Хари Сэлдон и его группа соткали немыслимую по своей сложности сеть, там Эблинг Мис раскрыл секрет Второго Основания и долго сидел в немом изумлении, а затем был убит, чтобы тайна осталась тайной.