— У тебя каждый день новые отговорки, — добавил Палин, стоящий рядом со старшим братом. — Мы хотим взглянуть на Камень, прежде чем ты отнесешь его к себе в кузницу или куда тебе еще вздумается.
— Отпустите меня! — Дуган выругался. — Либо вы вообще больше ничего не увидите!
Стурм, получив согласие Танина, отпустил гному руки. Дуган смущенно поглядел на братьев.
— Серая Драгоценность, — произнесли братья, подступая ближе.
— Ну ладно, друзья. — Гном явно смутился. — Возникли небольшие затруднения.
— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Палин, которому не понравилась странная гримаса гнома. — Неужели Камень так силен, что нам на него даже нельзя взглянуть?
— Не-е-е-ет, — медленно протянул Дуган, и лицо его сделалось красным, как Лунитари. — Это не совсем так…
— Тогда давай показывай! — потребовал Танин.
— Э… у… дело в том, друзья, — заикаясь начал Дуган, наматывая на палец кончик черной бороды, — что… я куда-то ее положил…
— Положил? — переспросил изумленный Стурм.
— Серую Драгоценность? — Палин встревоженно огляделся вокруг, опасаясь, что в любое; мгновение на них хлынет поток серого света.
— Возможно, «положил» не совсем точное слово, — промямлил гном. — Понимаете, мы сели играть в кости в ночь перед тем, как покинуть остров, и… — Голос его жалко затих.
— Ты его проиграл! — простонал Танин.
Палин и Стурм молча глядели на гнома, потеряв дар речи.
— Да, друг. — Дуган тяжело вздохнул. — Я ставил наверняка…
— Значит, Серая Драгоценность снова бродит по свету… — проговорил Палин.
— Боюсь, что да. Но, в конце концов, я ведь и в первый раз ее проиграл, как вы помните. Но не унывайте, друзья, — сказал гном, положив руку Палину на плечо. — Мы вернем ее. Однажды мы обязательно ее вернем!
— Что значит «мы»! — прорычал Танин.
— Клянусь Паладайном, Гилеаном, Владычицей Тьмы и всеми небесными богами, если я замечу когда-нибудь, что ты смотришь на меня, гном, то развернусь и пойду — нет, побегу — в противоположном направлении! — торжественно пообещал Стурм.
— Присоединяюсь к его словам, — сказал Палин.
— Я тоже! — сказал Танин.
Дуган некоторое время грустно взирал на братьев. Вдруг лицо гнома расплылось в улыбке. Черные глаза лукаво засверкали.
— Спорим?
ДОЧЬ РЕЙСТЛИНА
Впервые я услышал легенду о дочери Рейстлина около пяти лет назад, после смерти моего брата-близнеца. Естественно, что эти слухи в высшей степени заинтересовали и обеспокоили меня. Я сделал все, что мог, чтобы выяснить, правда ли это. В расследовании мне помогали мои старые друзья, которые сейчас рассеялись по всему Ансалону. Мы находили варианты легенды почти повсюду в Ансалоне. Ее рассказывают эльфы Сильванести, народ Соламнии, жители Равнин, вернувшиеся к кве-шу. Но мы не смогли найти подтверждения легенды в действительности. Даже кендер Тассельхоф Непоседа, который бывает повсюду и знает все (как и полагается кендеру), не сумел получить из первых рук относящейся к делу информации. Всегда рассказ передавался от человека, слышавшего историю от своей тетушки, имевшей кузину, которая была повивальной бабкой девочки… И все в таком роде.
Я в своих поисках дошел даже до летописца Астинуса, записывающего события, которые непосредственно проходят перед его всевидящим взором.
Правда, было мало надежды узнать у него что-либо полезное, ведь историк, как известно, хранит молчание, особенно если то, что он видел в прошлом, может воздействовать на будущее. Зная об этом, я спросил у него только, правдива ли легенда. Был ли мой брат отцом ребенка? Живы ли он или девочка?
Ответ летописца прозвучал в стиле ответов тех загадочных людей, кому сам Гилеан нашептывает на ухо: «Если легенда правдива, то ты узнаешь об этом. Если нет, то ты не узнаешь ничего».
Я согласился включить легенду в эту книгу в качестве странной загадки, которая к тому же может иметь в далеком будущем значение для истории Кринна. Однако хочу предупредить, что я и мои друзья относимся к этой легенде как к обыкновенной сплетне.
Карамон Маджере Сумерки незаметно опустились на гостиницу «Усталый Путник». В их мягком свете это обшарпанное и пользующееся дурной славой место казалось благословенной гаванью для пешеходов и всадников, двигающихся по тропинке к дверям гостиницы. При свете дня были видны изъеденные непогодой и червями стены; сейчас же, в золотистом вечернем полумраке, гостиница казалась просто грубо сколоченной. Треснувшие и разбитые оконные стекла отражали последние дневные лучи, и опустившаяся тень так хорошо прикрывала крышу, что никто не разглядел бы на ней дыр. Возможно, поэтому гостиница была сегодня переполнена, а может потому, что на востоке собирались серые громады туч, похожие на молчаливую призрачную армию.
Гостиница «Усталый Путник» располагалась на опушке — если можно говорить об опушке среди магических деревьев — Вайретского Леса. Если бы волшебные деревья решили иначе, что они и делали частенько, то гостиница стояла бы посреди пустынного поля. Никто из фермеров не пытал здесь судьбу. Чего можно ждать от земель, контролируемых верховными магами Башни Высшего Волшебства, и от странного, сверхъестественного леса?
Что-то особенное было в том, что гостиница находилась так близко от Вайретского Леса (если, конечно, лес был видимым). Но и хозяин гостиницы Слегарт Хэвенсвуд был особенным человеком. Единственным, по-видимому, что его заботило в этом мире, была прибыль. А прибыль всегда можно получить от тех, кто посреди ночи оказался на земле волшебников.
В этот вечер набралось немало несчастных, которым не досталось комнаты. Большинством путешественников были люди, так как Война Копья еще не началась и эльфы и гномы держались друг друга, редко выходя в мир.