Повернувшись к служанке, он хрипловато спросил:
— Все нормально?
Девушка замотала головой. Плечи Слегарта поникли.
— Ах, — прошептал он, — что ж, может, так оно и лучше.
Незнакомцы переглянулись.
— А ребенок? — спросил Слегарт.
Девушка разрыдалась.
— Что? — воскликнул Слегарт. — И ребенок тоже?
— Нет! — ответила девушка сквозь слезы. — Малышка чудесная. — Она снова всхлипнула. — Вы не слышите ее отсюда. Но… но… Ох! — Девушка закрыла лицо руками. — Это ужасно! Я никогда не видела ничего подобного…
На это один из незнакомцев кивнул, а другой шагнул вперед.
— Извините, хозяин, — произнес он хорошо поставленным голосом, но с необычным акцентом. — Здесь, кажется, произошла какая-то ужасная трагедия. Возможно, нам лучше уйти…
— Нет, нет, — поспешно сказал Слегарт. Мысль о потере денег привела его в себя. — Лиззи, или вытри слезы и помоги приезжим, или иди плакать на кухню.
Закрыв лицо передником, Лиззи выбежала на кухню.
Слегарт провел незнакомцев к столу.
— Да, печально, — покачал он головой.
— Можем ли мы узнать… — начал один из гостей небрежно, хотя внимательный собеседник заметил бы, что он необычайно напряжен и нервничает, так же как и его товарищ.
— Ничего, что могло бы обеспокоить вас, джентльмены, — сказал Слегарт. — Одна из служанок умерла в родах.
Тот, который задавал вопрос, невольно протянул руку и схватил ладонь сидящего рядом с ним. Тот предупреждающе посмотрел на него.
— Это действительно печальная новость. Мы очень сочувствуем, — сказал первый голосом, в котором все оттенки эмоций явно находились под контролем.
— Это была… ваша родственница? Извините, что спрашиваю, но вы так расстроены…
— Да, я расстроен, джентльмены. Но она мне не родня. Пришла сюда зимой, умирая от голода, попросила работу. Что-то знакомое было в ней, но как только я начинаю об этом думать, — он взялся рукой за голову, — у меня возникает это странное ощущение… В общем, я хотел ей отказать, но вы знаете, что такое женщины. Кухарка стала на ее сторону, переживала за нее, и я ее принял. Я не из тех, кто легко привязывается к людям, — важно добавил Слегарт, — но такой хорошенькой я отроду не видывал. Она стала почти всеобщей любимицей. Что ж, — сказал Слегарт, чуть оживившись, — я могу предложить вам, джентльмены, холодное мясо и эль, но ничего горячего сегодня нет. Кухарка в расстройстве. И похоже, со слов Лиззи, с ребенком что-то не то…
Внезапное, быстрое движение руки одного из незнакомцев приковало Слегарта к полу с полуоткрытым ртом, с полусогнутым телом и приподнятой в разговоре рукой. Открывающаяся дверь кухни застыла на полпути. Плач девушки прекратился. Капля эля из крана повисла в воздухе над полом. Среди этого заколдованного оцепенения два незнакомца действовали быстро. Они побежали наверх, открывая все двери и заглядывая внутрь. Наконец они подошли к комнате в самом конце коридора. Один из них заглянул внутрь и поманил рукой второго.
Огромная женщина, очевидно кухарка, замерла во время расчесывания чудесных волос бледной девушки, которая лежала на кровати. На толстом добром лице кухарки блестели слезы, натруженные руки, по-видимому, убирали тело только что умершей. Глаза девушки были закрыты, руки скрещены на груди и держали букетик роз. Юное лицо освещала свеча, необычайная красота девушки усиливалась нежной, умиротворенной улыбкой на побелевших губах. — Эмберил! — вскрикнул незнакомец, упав на колени. Он схватил холодные руки девушки. Его товарищ положил ему на плечо руку:
— Какое несчастье, Кэрил.
— Почему мы не приехали раньше! — Кэрил гладил руку Эмберил.
— Мы приехали так скоро, как только могли, — тихо ответил ему друг.
— Так, как она хотела сама.
— Она послала нам сообщение…
— Только когда поняла, что умирает, — сказал друг Кэрила.
— Почему? — Кэрил смотрел на счастливое лицо Эмберил. — Почему она решила умереть среди… среди людей? — Он указал на кухарку.
— Я думаю, мы этого никогда не узнаем, — тихо ответил ему друг. — Хотя я и догадываюсь, — добавил он, но так тихо, чтобы не услышал убитый горем Кэрил, и подошел к колыбели. Это был наспех приспособленный для кроватки деревянный ящик. Незнакомец что-то шепнул, и малышка очнулась от чар, вздохнула и захныкала.
— Все ли с ней в порядке? Что там говорила служанка… — Голос Кэрила звучал испуганно. — Она не мерт… — Он не мог говорить.
— Нет, — сказал его друг как-то таинственно. — Не бойся. Служанка сказала, что никогда не видела ничего подобного. Но малышка прелестна…
Ах! — Он замер в благоговейном восхищении, потом повернул малышку к Кэрилу. — Смотри, смотри на ее глаза!
Кэрил склонился над девочкой, погладил пальцем крохотную щечку.
Малышка повернула голову и открыла большие глаза. Она инстинктивно искала пищи, любви и тепла.
— Они… золотистые! — прошептал Кэрил. — Золотистые, как солнце!
Такого еще никогда не случалось среди нашего народа… Интересно…
— Это дар ее отца — человека, без сомнения. Хотя я не встречал ни одного из людей с такими глазами. Но и этот секрет Эмберил унесла с собой.
— Он покачал головой и вздохнул. — Ее дочь так же прекрасна, как была она сама. — Он завернул девочку в одеяло. — Теперь, мои друг, пора. Мы достаточно долго пробыли в этой странной, ужасной земле.
— Да, — сказал Кэрил, но не двинулся с места. — А как же Эмберил?
— Оставим ее среди тех, с кем она выбрала быть в свой последний час, — ответил друг Кэрила. — Возможно, один из богов примет ее теперь и проводит ее блуждающий дух домой.
— Прощай, сестра, — прошептал Кэрил. Он взял букетик, поцеловал ее руки и осторожно положил цветы в карман.
Друг Кэрила проговорил слова на древнем языке, чтобы снять чары с гостиницы. И два незнакомца, держа на руках малышку, исчезли из комнаты, как исчезает серебристое облако от солнечных лучей.