— Это всего лишь письмо сиру Томасу, — возразила Лорана, краснея еще больше. — Он в нерешительности, но почти готов перейти на нашу сторону. Я подумала, быть может, следует его подтолкнуть...
— Никаких подталкиваний, — внятно проговорил Танис, пряча письмо за спиной. — Ты обещала! Ты дала мне клятву! Никакой работы! После месячного отсутствия мы наконец дома. Это время мы посвятим нашей семье: тебе, мне и Гилу.
— Я знаю. — Лорана виновато склонила голову, припала к его груди, игриво расправив воротник его рубахи. — Я обещаю, что больше не буду.
Она поцеловала его заросшую бородой щеку. Он принялся осыпать поцелуями ее лицо, но в этот момент она извернулась и выхватила письмо, зажатое в руке мужа. Танис не мог проигнорировать такой дерзкий вызов. Он сгреб в охапку и ее, и письмо.
...Забытый листок, кружась, опустился на пол...
Танис и Лорана стояли у окна — им было тепло и уютно в объятиях друг друга.
— Проклятие тысячу раз! — выругался Танис, зарываясь подбородком в золото волос жены. — Смотри, по дороге кто-то едет!
— О, только не гость! — вздохнула Лорана.
— Это рыцарь, судя по коню. Придется его принять, я пойду спущусь...
— Пожалуйста, не делай этого! — Лорана еще крепче прижалась к мужу. — Если его встретишь ты, то долгом чести будет пригласить его остаться, а ему долг чести велит согласиться. Пусть лучше его встретит Гил. Он справится с этим.
— Ты уверена? — засомневался Танис. — Знает ли он, что нужно говорить, что делать? Мальчику всего шестнадцать...
— Дай ему попробовать, — улыбнулась Лорана.
— Мы не можем себе позволить оскорбить рыцаря, особенно теперь... — Танис мягко отвел руки жены. — Пожалуй, я все же пойду.
— Слишком поздно, он уже удаляется, — сказала Лорана.
— Ну, что я тебе говорил, — раздосадованно отозвался Танис.
— Не расстраивайся, он совсем не выглядит оскорбленным. Гил возвращается домой. Ох, Танис, он может подумать, что мы подсматриваем за ним! Этого никак нельзя допустить! Только вспомни, каким обидчивым он стал в последнее время. Ну, скорее же, придумай что-нибудь!
Лорана поспешно уселась обратно на стул и, схватив чистый лист пергамента, принялась неистово писать. Танис, чувствуя себя глупо, пересек комнату и принялся изучать карту Ансалона, развернутую на столе. Смущение и неясная тревога охватили его душу, когда из сплетения названий одно слово бросилось ему в глаза, приковав к себе внимание, — Квалинести.
«Вполне логично», — подумалось Танису. Стоило ему взглянуть в последнее время на сына, и в памяти вставали картины его детства, проведенного в Квалинести — стране, где он родился, родился в бесчестии. Прошли годы, прошли столетия, но воспоминания все еще приносили ему боль. Ему снова было шестнадцать, и он, незаконнорожденный сирота, жил в доме брата матери.
«Обидчивый», — описала Лорана их сына.
Танис и сам был обидчивым в этом возрасте или, вернее сказать, походил на некую невероятную машину, изобретенную гномами-механиками. Человеческая кровь кипела и бурлила в нем, ища выхода, и если не находила, то бурно взрывалась.
Танис не замечал своих черт в физическом облике сына. В юности он не был ни хрупким, ни болезненным. Он был силен, крепок — гораздо сильнее и крепче, чем требовали эльфийские каноны и эстетические воззрения. Широкие плечи и мощные руки Таниса оскорбляли взгляды большинства эльфов как постоянное напоминание о его человеческом происхождении. Он же щеголял своей человечностью — теперь это можно было признать. Он сам довел родичей до того, что его выгнали, а потом еще обижался на это.
Сходство отца и сына проявлялось совсем на другом уровне. Юноша тоже пребывал во власти внутреннего смятения, не мог понять, кто он и где его корни. И хотя Гил ничего не говорил отцу об этом — они вообще редко разговаривали, — Танис догадывался, какие муки переживает его сын в последнее время. Полуэльф молил Богов, чтобы они избавили его дитя от сомнений, но, похоже, молитвы не были услышаны.
Гилтас из рода Солостарана[2] был сыном Таниса, но на деле являлся ребенком Лораны — он был истинным эльфом. Гилтас был назван в честь Гилтанаса, брата Лораны, чью странную судьбу не обсуждали открыто. Гил был высок, строен, тонок в кости, прекрасно сложен, светловолос и имел миндалевидные глаза. Он был на четверть человеком, благодаря отцу-полукровке, но это никак не проявлялось в облике юноши, ведущего свой род от правящих эльфийских Домов.
Танис не переставал надеяться, что мальчик вырастет эльфом, что человеческая кровь в нем будет слишком слабой, чтобы мучить его, — это было в интересах самого Гила. Однако надеждам его не было суждено сбыться. В шестнадцать лет Гил вовсе не был вежливым, предсказуемым и послушным эльфийским ребенком. Он имел неровный характер, был раздражительным и непослушным. И Танис, памятуя, как он сам то и дело норовил выйти из повиновения, старался держать сына в узде.
2
У эльфов принято, что сын наследует фамилию отца. Но поскольку Танис Полуэльф незаконнорожденный, его сыну Гилтасу дали имя Дома деда — Солостаран. —