Юноша никогда не расставался с магическим посохом — могущественным артефактом Магиуса, переданным ему при загадочных обстоятельствах в Палантасской Башне Высшего Волшебства. Среди членов Конклава уже бродили слухи относительно того, как Палин мог заполучить этот посох. Артефакт, в конце концов, находился в помещении, закрытом мощнейшим заклятием.
Теперь юноша понимал, что все, чего он достигнет, как и дядя, будет результатом бесконечных исканий, работы и борьбы — в одиночку.
Но это в будущем. А пока нужно быть довольным тем, что он путешествует вместе с братьями. Его отец Карамон — Герой Войны Копья, как и его брат-близнец Рейстлин, — был непреклонен в этом вопросе. Палин никогда никуда не ездил. Он всю жизнь просидел, уткнувшись в книги, погруженный в свои занятия. Чтобы отправиться на Санкрист, юноша должен был подчиниться авторитету Танина, доверившись руководству и защите братьев.
Палин поклялся отцу священной клятвой, что будет слушаться братьев, так же как Танин и Стурм поклялись его защищать. В действительности взаимная любовь братьев делала клятву излишней — Карамон прекрасно знал это. Но отец сознавал и то, что первый общий «выход в свет» станет испытанием для братской любви. Младшему, самому умному из братьев, не терпелось утвердить себя — вплоть до безрассудной храбрости.
— Палин должен чтить достоинства других людей, научиться уважать знания, которыми те обладают, даже если они не соображают так же быстро, как он, — говорил Карамон Тике, с сожалением вспоминая одного близнеца, который так и не выучил этот урок. — А Стурму и Танину надо понять, что они не смогут решить всех проблемы ударами меча, и в свою очередь научиться уважать его. Но прежде всего им надо научиться полагаться друг на друга! — Силач покачал головой. — И пусть Боги пребудут с ними.
Он не узнает о том, какая ирония заключалась в этой молитве. В самом начале пути стало ясно, что ни один из этих уроков не дастся к изучению легко. Двое старших решили между собой (не сказав, конечно, об этом отцу), что путешествие должно «сделать мужчиной» их заучившегося братишку.
Но их взгляды на то, что такое «мужественность», расходились с точкой зрения Палина. Действительно, насколько он мог видеть, «быть мужчиной» означало давить на себе блох, есть плохую еду, пить скверный эль и общаться с женщинами сомнительного поведения. Как раз на этот счет Палин собирался высказаться, когда Танин, после того как оба брата вошли в дверь трактира, проговорил краешком губ:
— Веди себя как мужик!
Пришлось сдержаться. Они входили в незнакомый трактир, расположенный в опасной части Санкриста. Юный маг учился достаточно, чтобы понимать, что сама их жизнь может зависеть от того, насколько дружно они смогут противостоять опасности.
Это братьям, несмотря на все их различие, удавалось вполне успешно. Так успешно, что с ними не случилось никаких неприятностей во время долгого путешествия из Утехи на север. Старшие были крупными и мускулистыми, унаследовав объемы Карамона и его силу. Опытные воины, они гордились полученными в боях шрамами и носили свои мечи с ловкой непринужденностью, достигнутой долгими тренировками.
Самый младший, Палин, был высок и хорошо сложен, но хрупок, поскольку больше привык к наукам, нежели к владению оружием. Однако любому, кто считал его легкой добычей, достаточно было взглянуть на приятное серьезное лицо молодого человека, заметить пронизывающий взгляд ясных глаз, чтобы дважды подумать, прежде чем столкнуться с ним.
Впечатление усиливал посох Магиуса. Сделанный из простого дерева, украшенный навершием в виде золотой драконьей лапы, когти которой оправлял ограненный кристалл, посох не проявлял никаких видимых магических свойств. Но его окружала темная аура, связанная, вероятно, с последним владельцем посоха, которую тут же с тревогой ощущали все находящиеся рядом. Палин никогда не расставался с посохом Магиуса. Если он не мог держать артефакт, то посох непременно лежал рядом, и юный маг часто протягивал к нему руку, чтобы ощутить успокаивающее прикосновение.
В этот вечер, как и во все другие, вид Танина и Палина, появившихся на пороге, не привлек бы внимания находящихся внутри, если бы не одна компания.
Сидевшие в грязном закутке, они немедленно принялись шепотом что-то обсуждать, отчаянно жестикулируя и тыча в вошедших пальцами. Шепот перерос в негромкое бормотание после того, как к братьям присоединился Стурм. Незнакомцы стали усердно толкать локтями того, кто сидел ближе всех к стене и чье лицо скрывала глубокая тень.
— Да вижу, вижу! — проворчал он. — Думаете, они справятся, не так ли?