— Весь день они только слоняются по залам, читают стихи эльфов и обсуждают философские вопросы. Боже, как я ненавижу эльфийскую поэзию! — простонал лысый мужчина средних лет. — Я пытался говорить с ними, посоветовал заняться чем-нибудь полезным! И что они сделали? Они заперли меня тут вместе с этим! — Он беспомощно указал на серый камень.
— Но женщины начали беспокоиться, — сказал Палин; мысли его вдруг пришли в порядок.
— От эльфийских стихов мало проку, — заметил морж, мрачно шлепая ластами. — Они хотели развлечься...
— Хотели мужчин... но не собственных мужей. Последние совершенно не устраивали Серую Драгоценность. Ей нужны воины, которые охраняют ее снаружи, в то время как женщины охраняют ее внутри. Так что для того, чтобы ублажить женщин, Драгоценность привела...
— Нас! — рявкнул Танин, грозно воззрившись на гнома.
— Не торопись, — проговорил Дуган с хитрой улыбкой. Он сощурился и плутовато глянул на Палина: — Ты очень умный, парень, во всем пошел в своего дядю. Но от кого так защищается Драгоценность столько лет, кого боится?
— Одну персону, которая ищет ее уже много тысяч лет, — тихо проговорил Палин. Все вдруг сделалось очень и очень простым и понятным. — Того, кто сотворил ее и проиграл. Она скрывалась от тебя все эти века, оставаясь в одном месте, но, как только ты подбирался к ней, тут же исчезала. Однако сейчас ее заманил в ловушку чародей. Что бы Драгоценность ни делала, она не может вырваться, поэтому и установила вокруг защиту. Но ты знал, что женщины соскучились... Ты понял, что Серая Драгоценность просто должна дать им то, чего они хотят...
— Симпатичных мужчин. Никого другого женщины в замок бы не впустили, — сказал Дуган, покручивая ус. — И я полностью согласен с твоими выводами, — гордо добавил он.
— Но кто он такой? — спросил Стурм, недоуменно глядя то на Палина, то на гнома. — Уж не Дуган Красный Молот, как я понимаю...
— Я знаю, я знаю, — закричал Лорд Гаргат, теперь кендер, который прыгал на подушках кресла. — Дайте я скажу! Дайте я скажу!
Кендер спрыгнул на пол и подбежал к Дугану, чтобы обнять его.
— Великий Реоркс! Не подходи ко мне! — взревел гном, хватаясь за пустой кошелек.
— Ты сказал! — Кендер обиженно надулся.
— Мой Бог! — прошептал Танин.
— В общем и целом — именно он, — заметил Палин.
Глава девятая
Хочешь поспорить?
— Да! — взревел громовым голосом Дуган Красный Молот. — Я — Реоркс, Творец Мира, вернулся забрать свое!
Поняв теперь, что здесь присутствует Бог, и осознав опасность, Серая Драгоценность вспыхнула ярким серым светом. Удерживаемый магическим символом, начерченным на полу, артефакт не мог сбежать, но он начал отчаянно дергаться и меняться так часто, что превратился в расплывчатое пятно.
Внешность чародея тоже изменилась — снова явился черный дракон, заслонив кресло и заполнив крыльями весь конусообразный зал.
Палин глянул на дракона равнодушно, больше занятый внутренней борьбой. Серая Драгоценность задействовала всю энергию, пытаясь защититься. Она предлагала Палину все, что тот только пожелает, в голове мага сменялись образы: Палин во главе Ложи Белых Мантий; Палин председательствует на Конклаве Магов; Палин изгоняет злых драконов в Бездну; Палин сражается с Темной Королевой!
Все, что нужно для этого, — просто убить гнома...
«Убить Бога?» — недоверчиво переспросил он.
«Я дам тебе власть!» — ответила Серая Драгоценность.
Оглядевшись, Палин увидел, что Стурм обливается потом, глаза его налились кровью, кулаки сжимаются. Даже Танин, такой сильный и несгибаемый, смотрел прямо перед собой, бледный, со сжатыми губами, и наблюдал какие-то видения славы, сотворенные специально для него.
Дуган стоял в центре пентаграммы, наблюдая за всеми, но не говоря ни слова.
Палин крепко вцепился в посох, готовый заплакать. Прижавшись щекой к прохладному дереву, он почувствовал, как в мозгу возникают слова: «Всю свою жизнь я был самостоятельным человеком. Свой выбор я всегда делал по доброй воле. Никому и ничему не удалось превратить меня в раба, даже самой Такхизис! Склоняй почтительно голову, но никогда не сгибай рабски спину, племянник!»
Палин принялся моргать и вертеть головой, будто проснувшись. Он не осознавал того, что слышал слова, но они остались в его сердце, и теперь юный маг сполна оценил их. Он был в состоянии твердо сказать «нет» Серой Драгоценности и теперь понимал, что черный дракон за его спиной испытывает похожие муки.
— Но я не хочу сдирать мясо и кожу с их костей! — проскулил дракон. — Конечно, хорошо было бы получить остров назад. И дев, которые будут вести себя как подобает, а не превратятся в поэтов.