Викторина была достаточна простая для старшеклассников, кто-то из нашил сразу начал умничать, но был одернут мною — пацаны, дайте мелочи подумать, вдруг кто-то чего-то дотумкает. Или картонную медальку сильно хочется? Народ идею вкурил, так что детишки орали в полный голос, а мы спасали ситуацию только в самых сложных случаях.
Задания были задуманы как некие военные игрища, но кто-то жидко обделался. И по части задумки, и по организации. Бросание гранат достаточно быстро пришлось заканчивать по причине утери самих гранат. Кто же мог предположить, что в глубоком снегу граната теряется из вида и потом ползёт под снегом в рандомном направлении, лишь бы её не кидали снова? Гранату взялись искать, искали долго и нудно, даже нашли, но настроение уже было не то. А потом этот чудила пригласил всех на следующее испытание. В огороженном натянутыми веревками квадрате нужно было найти бутылку с запиской. А в записке секретный шифр. И вроде как указание места, где нужно строить крепость. После поисков гранаты поиск бутылки такой же формы в точно таком же сугробе… не выглядел свежо. Все тупо бродили, загребая снег ногами в надежде выпнуть бутылку. Ровно также, как перед этим пинали гранату. Старшаки, то есть мы, пинали балду и в явном виде саботировали задание'.
Про чудилу: в другой жизни один подполковник однажды поделился со мной одной истиной — мол последней стадией деградации советского офицера является служба в военкомате. Ниже только работа военруком в школе. Так вот в нашей школе учитель начальной военной подготовке периодически приходил на занятия в форме прапорщика пограничных войск. Прапорщик, то есть даже не офицер! И вот это существо в один момент тоном поручика из «Белого солнца пустыни» закричал: «Островский!» Что характерно, ни один Островский не отозвался.
— Тьфу! Как там тебя, Корчагин!
— Прапорщик! — Как принято говорить, в эту игру можно играть и вдвоём.
— Корчагин, ко мне!
— Прапорщик, не хочу! — Наш класс, в данном случае моя банда напряглась, предвидя шоу. А я что, я не готов вот так просто сдавать свои позиции и бежать как собачка на зов. Тем более, что н уже бежит сам. Что и требовалось доказать.
— Корчагин, ты что, вообще ничего про дисциплину не понимаешь?
— Понимаю. Это некая договоренность, позволяющая одним людям организовывать деятельность других без лишних усилий для себя.
— Э-э-э… Умный что ли?
— Ага. Скрывать не стану.
— Тебя звали, почему не подошел?
— Не хотел снег месить лишний раз. И вообще.
— Что вообще?
— Что дало вам ложную уверенность, что вы можете управлять моими действиями путем отдачи голосовых команд? — Прапорщик подвис совсем на чуть-чуть. Чувствуется опыт службы и умение решать нестандартные ситуации.
— Я сказал — ты должен выполнять. Что непонятно?
— Слово «должен». Вы же не мой учитель, мы вообще не представлены друг другу. Мало ли какой припрётся и начнет чего-то требовать. А вдруг вы американский шпион и хотите выведать Главную Советскую Тайну как у Кибальчиша?
— А ты её хоть знаешь, тайну эту?
— Вот! Уже начали! Парни, окружайте этого, он шпион!
— Отставить ерунду нести! Корчагин, я уже понимаю вашу классную руководительницу, как её там. — (Не вспомнил) — Правильно, что она не хотела, чтоб ты был командиром отряда.
— Так и я не хотел. Обчество решило. — Почему-то вспомнился Бабель и его «Мишкины рассказы». Которые про Мишку-Япончика. Изо всех сил сдерживал себя, чтоб не свалиться в одесский говорок.
— Хорош базарить, сказал! Записку сейчас уже найдут. Начинайте строить крепость. Вон там, под склоном.
— Не пойдет, товарищ начальник! Речка рядом. Вдруг лёд тонок, а кто выбежит на реку? Отнесу повыше чуток, на взгорок. Там же и пушки поставим.
— Да и хрен с вами! Я сказал, а вы делайте что хотите.
— А наступать будут откуда?
— Может, тебе еще сказать, во сколько?
— Желательно. А то поморозим детей почем зря. Или наоборот, стены не успеем поставить. Хоть в какую сторону первую стену ставить?
— Достал. Оттуда прибегут. — Прапорщик ткнул пальцем в перчатке в сторону ожидаемого удара противника. Сейчас он был похож на Наполеона, которого сняли с лошади, а барабан под ноги не подставили. Еще и треуголку скомуниздили. В результате Наполеон получился на минималках, то есть без харизмы и с погонами прапорщика на шинели. Зачем было так наряжаться, я не знаю. Видимо, ему хотелось придать военноспортивности всему мероприятию. Спасибо тебе, человек, ты стараешься. И я не буду сильно наглеть.