ГЛАВА 5
Сестра Маргарита поднялась по широкой каменной лестнице и свернула за угол. Увидев ее, старенькая служанка, кряхтя, опустилась на колени. Сестра на мгновение остановилась и коснулась ладонью склоненной головы. - Да благословит тебя Создатель. Служанка подняла глаза, и лицо ее расплылось в широкой беззубой улыбке: - Спасибо тебе, сестра. Да будет благословенно твое служение Ему. Маргарита улыбнулась в ответ и проводила взглядом старуху, которая с трудом тащила ведро вниз по ступенькам. Бедная женщина, подумала Маргарита, ей приходится работать по ночам. Но что поделаешь? Вот и сестру Маргариту тоже подняли сегодня посреди ночи. Платье отчего-то непривычно жало в плечах. Наклонив голову, Маргарита увидела, что в спешке неправильно застегнула верхнюю пуговицу. Приведя одежду в порядок, она толкнула тяжелую дубовую дверь и вышла в темноту. Расхаживавший по двору стражник увидел сестру и бросился к ней. Она зевнула, прикрыв рот книгой. Стражник, пошатнувшись, остановился. - Сестра! Где аббатиса? Он зовет ее! У меня мурашки по спине бегут, так он кричит. Где аббатиса? Сестра Маргарита пристально посмотрела на стражника. Когда он отступил на шаг, сестра медленно продолжила свой путь. - Аббатиса не приходит просто потому, что пророк что-то кричит, - бросила она через плечо. - Но ведь он зовет ее, именно ее! Она остановилась, крепко сжимая книгу в руках. - Может быть, ты желаешь сам нарушить ночной покой аббатисы просто потому, что пророк этого захотел? В лунном свете лицо стражника стало мертвенно-бледным. - Нет, сестра! - Достаточно и того, что из-за него подняли с постели сестру. - Но, сестра... Вы же не знаете... Он кричал, что... - Довольно! - Она повысила голос. - Должна ли я напомнить тебе, что, если хоть одно слово пророка сорвется с твоих губ, ты потеряешь голову? - Нет-нет, сестра. - Рука его непроизвольно метнулась к горлу. - Я бы никогда никому не повторил его слов. Никому, кроме сестер. - Никому, даже сестрам. Его слово никогда не должно коснуться твоего языка. - Простите меня, сестра. - В голосе стражника послышалась мольба. - Просто я еще никогда не слышал, чтобы он так кричал. Он вообще никогда ничего не говорил, только иногда просил позвать сестру. То, что он сказал, встревожило меня. Он никогда еще не говорил таких вещей. - Он прорвался сквозь щит. Такое уже случалось. Иногда ему это удается. Вот потому-то его стражи связаны обетом никогда никому не говорить о том, что им случится услышать. Что бы ты ни услышал, лучше бы тебе забыть об этом навсегда. Если ты не хочешь, чтобы тебе помогли забыть. Он только покачал головой, от страха не в силах вымолвить ни слова. Сестре не хотелось его запугивать, но что ей оставалось делать? А если он сболтнет лишнее за кружкой пива? Пророчества опасны для непосвященных. Маргарита мягко положила руку на плечо стражнику. - Как тебя зовут? - Меченосец Кевин Андельмер, сестра. - Если ты дашь мне слово, меченосец Андельмер, что сумеешь удержать язык за зубами ради своего же блага, я подумаю, что можно для тебя сделать. Для этой службы ты определенно не годишься. Он рухнул на колени. - Будь благословенна, сестра! Да я скорее соглашусь встретиться с сотней варваров из Диких земель, чем еще раз услышать голос пророка! Я ничего не скажу, клянусь жизнью. - Ну что ж, хорошо. Возвращайся на свой пост. А когда сменишься, найдешь капитана и скажешь ему, что сестра Маргарита велела перевести тебя на другой пост. - Она положила руку ему на голову. - Да благословит тебя Создатель. - Спасибо, сестра. Вы были очень добры ко мне. Она пошла дальше, через арку, мимо небольшой колоннады, вниз по винтовой лестнице, в освещенную факелами залу, к двери в покои пророка. Два стражника, вооруженные пиками, стерегли вход. Они склонились перед сестрой. - Мне передали, что пророк говорил сквозь щит. - Разве? - Холодные темные глаза удивленно посмотрели на нее. - Я ничего не слышал. А ты? - Говоривший повернулся к товарищу, который стоял, опершись на копье, подпирая рукой подбородок. - Ни слова. Тут тихо как в могиле. - Это тот, что наверху, он, что ли, распустил язык? - спросил первый стражник. - Долгое время пророк ничего не говорил, только просил позвать сестру. Мальчик никогда еще не слышал слова пророчества. - Мы должны сделать так, чтобы он вообще больше ничего не слышал? И не говорил? - В этом нет необходимости. Он поклялся молчать, а завтра его переведут в другое место. - Поклялся! - с кислой миной повторил стражник. - Клятвы - не более чем пустые слова. Кровь - вернее. - Вот как? Должна ли я понимать это так, что и твой обет молчания не более чем пустые слова? Кровь - вернее? - Сестра Маргарита сурово посмотрела на него. Стражник опустил глаза: - Нет, сестра. Мой обет - настоящий. Она кивнула: - Кто-нибудь еще слышал слова пророка? - Нет, сестра, никто. Как только он начал звать аббатису, мы тут же проверили помещение. Нигде не было ни души. Тогда я усилил посты и послал за вами. Раньше пророк никогда не звал аббатису, только сестер. Я подумал, пусть лучше сестра решит, стоит ли будить аббатису среди ночи. - Правильно подумал. - Теперь, сестра, когда вы здесь, мы, пожалуй, еще раз проверим посты. Его голос вновь стал суровым. - На всякий случай. Она кивнула: - И кстати, вам бы лучше надеяться, что с Андельмером ничего не случится и что он не свалится со стены и не свернет себе шею. Но если вы услышите, что он повторил хотя бы оно слово пророка, вы немедленно скажете об этом сестре. Войдя в дверь, она почти сразу же почувствовала щит. Она крепко прижала книгу к груди и попыталась обнаружить прореху. Найдя дыру, она улыбнулась: крошечное отверстие в сети. Очевидно, пророк трудился над этим долгие годы. Она прикрыла глаза, соединила сеть и связала ее заклинанием. В следующий раз, когда пророк подойдет сюда, он ощутит магический удар. Опять, уж в который раз, сестра восхитилась его гениальностью и его настойчивостью. Ну что ж, вздохнула она, что же еще ему остается? Огромные покои пророка были залиты светом. На стенах висели гобелены, а полы устилали разноцветные, голубые с желтым, ковры. Повсюду - на стульях, на диване, на полу - лежали раскрытые книги, а самая большая кипа потрепанных фолиантов возвышалась возле камина рядом с любимым креслом пророка. Сестра Маргарита подошла к изящному палисандровому столику, опустилась в кресло и, открыв книгу, пролистала ее почти до самого конца в поисках чистой страницы. Пророка нигде не было видно: наверное, вышел прогуляться в садик. Ведущие туда двустворчатые двери были распахнуты, и в комнату вливался напоенный ароматами воздух. Из ящика стола она достала чернильницу, перо и коробочку с мельчайшим песком и разложила все это рядом с открытой книгой пророчеств. Когда она оглянулась, пророк стоял в полумраке дверного проема и молча смотрел на нее. Он был в черном балахоне, капюшон накинут на голову. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, словно заполнив весь дверной проем. - Добрый вечер, Натан, - сказала сестра, снимая крышку с чернильницы. Он медленно, уверенно шагнул вперед, из мрака - в свет светильников, и откинул капюшон. Длинные, густые, прямые, белые как снег волосы упали ему на плечи. Металлический ошейник, полускрытый черным балахоном, блеснул в ярком свете. Кожа, обтягивающая решительный, гладко выбритый подбородок, нервно подергивалась. Из-под густых седых бровей на Маргариту внимательно смотрели темные, проницательные глаза. Он был действительно красив, несмотря ни на что. Даже на то, что он был самым старым человеком из всех, кого она когда-либо видела. И он был совершенно безумен. Или же достаточно умен, чтобы заставить всех поверить в свое безумие. Она не знала, где правда. Этого не знал никто. Но как бы то ни было, он был, возможно, самым опасным из всех живущих. - Где аббатиса? - спросил пророк, и в голосе его прозвучала угроза. - Сейчас полночь, Натан. - Маргарита потянулась к перу. - Мы не собираемся будить аббатису просто потому, что ты не спишь и захотел поговорить с ней. Записать пророчество способна любая сестра. Может быть, ты сядешь, и мы начнем работу? Он подошел к столику и встал напротив, возвышаясь над сестрой, как башня. - Не испытывай моего терпения, сестра Маргарита. Это - важно. - А ты не испытывай моего, Натан. - Она сверкнула глазами. - Стоит ли напоминать тебе то, о чем ты забыл? Ты заставил меня встать среди ночи, так что давай побыстрее перейдем к делу. Я бы хотела сегодня еще немного поспать. - Я звал аббатису. Это - важно. - Натан, мы до сих пор еще не истолковали пророчества, которые ты дал нам много лет назад. Какая разница, кто запишет твое нынешнее видение - я или аббатиса? А она прочтет все сегодня утром. Или через неделю. Или через год. - У меня не было видения. - Так ты, - возмутилась сестра, - разбудил меня только ради того, чтобы я составила тебе компанию? - А почему бы и нет? - Натан лучезарно улыбнулся. - Сегодня дивная ночь, а ты красивая, особенно когда злишься. - Он склонил голову набок. - А? Ладно, раз уж ты пришла и должна получить пророчество, изволь. Хочешь, я скажу тебе, как ты умрешь? - Творец возьмет меня тогда, когда Он сочтет нужным. Я оставляю выбор ему. Пророк кивнул, глядя куда-то поверх ее головы. - Сестра Маргарита, ты не могла бы прислать мне женщину? Последнее время мне очень одиноко. - В обязанности сестер не входит подыскивать тебе девок. - Но ведь они раньше приводили мне женщин, когда я давал пророчества. Сестра подчеркнуто спокойно положила перо на стол. - И последняя убежала отсюда, полуголая и полубезумная. Мы не успели поговорить с ней. До сих пор не могу понять, как ей удалось проскользнуть мимо стражи. Ты обещал не говорить ей пророчеств, Натан. Ты обещал. Прежде, чем мы успели остановить ее, она пересказала людям твои слова. Слухи росли, распространяясь, как пожар. Они спровоцировали гражданскую войну. Почти шесть тысяч человек погибли из-за тех слов, что ты сказал этой девушке. Он вздрогнул. Седые брови сошлись на переносице. - Это правда? Я не знал... Она глубоко вздохнула и, взяв себя в руки, заговорила: - Натан, я сама говорила это тебе уже три раза. Он скорбно опустил глаза. - Сожалею, Маргарита. - Сестра Маргарита. - Сестра? Ты? Ты слишком молода и привлекательна, чтобы быть сестрой. Уверен, ты всего лишь послушница. Она встала. - Доброй ночи, Натан. - Маргарита закрыла книгу и собралась уходить. - Сядь, сестра Маргарита. - В голосе пророка вновь зазвучала угроза. - Тебе нечего сказать мне. Я пошла спать. - Я не говорил, что мне нечего сказать. Я сказал, что у меня нет пророчества. - Если у тебя нет пророчества, что же ты можешь мне сообщить? Он вытащил руки из рукавов, оперся о стол костяшками пальцев и склонился к ее лицу. - Сядь, или я ничего тебе не скажу. Маргарита хотела было применить силу, но передумала. Она решила, что легче и спокойнее просто выполнить его просьбу. - Хорошо, я сяду. Так что это было? Он наклонился еще ближе, зрачки его расширились. - Пророчества миновали развилку, - прошептал он. - Когда? - Маргарита невольно вскочила с кресла. - Только что. Сегодня. В этот самый день. - Так вот почему ты разбудил меня среди ночи? - Я позвал вас, как только мне открылось это. - А почему ты не дождался утра? В конце концов, развилки случались и раньше! Улыбнувшись, он медленно покачал головой: - Не такие. Она не хотела слушать, что будет дальше, - это никого бы не обрадовало. Никого, кроме Уоррена. Он-то будет счастлив получить новый элемент для своей мозаики. А для остальных это означает годы тяжелой работы. Некоторые пророчества строились по принципу "если... то" и разветвлялись на несколько возможных линий. Для каждой ветви существовало свое пророчество, существовали и специальные пророчества для "точки ветвления". Но даже сами пророки не знали, по какой "линии" пойдут дальнейшие события. А потом, когда становилось очевидным, какая ветвь истинная, а какая ложная, для исследователей манускриптов начинались тяжелые времена. Ведь каждая нереализованная ветвь, в свою очередь, разветвлялась, порождая бесчисленное множество противоречий, неувязок и ошибок. Их надо было выявить и отсечь. А пророчества не всегда располагались в строгой хронологической последовательности, и чем дальше отстояло пророчество от развилки, тем сложнее было определить, к какой именно ветви оно принадлежит. Сестра Маргарита откинулась в кресле. - Насколько важно то пророчество, которое разветвилось? - Это - основополагающее пророчество. Нет ни одного, более важного, чем это. Десятилетия. Не годы, десятилетия. Основные пророчества затрагивали абсолютно все. Сестра зябко поежилась. Это - как мгновенная слепота. До тех пор, пока не будут отсечены все ложные ветви, ни на что нельзя полагаться. Она посмотрела Натану в глаза: - Ты твердо знаешь, какое пророчество разветвилось? - Да. - Он гордо улыбнулся. - Я знаю, какая ветвь ложная, а какая истинная. Я знаю, что нас ждет. Ну, по крайней мере - хоть что-то. Сестра несколько оживилась. Если Натан скажет, какая ветвь истинная, а какая - ложная, это уже достаточно ценная информация. Поскольку пророчества не располагались в хронологическом порядке, проследить каждую ветвь будет не так-то просто, но главное знать, с чего начать. - Ты молодец, Натан. - Он улыбнулся, словно ребенок, которому удалось обрадовать маму. - Подвинь свое кресло поближе и расскажи мне о развилке. Натан тут же придвинул кресло к столу. В этот момент он походил на щенка, играющего с палкой, и сестра очень надеялась, что ей не придется причинить ему боль, чтобы отобрать игрушку. - Натан, ты можешь сказать мне, какое пророчество разветвилось? - Ты уверена, что хочешь это знать, сестра? - Он озорно прищурился. Пророчества опасны. В последний раз, когда я пересказал одно некоей хорошенькой особе, погибли тысячи людей. Ты сама говорила. - Пожалуйста, Натан. Уже поздно. Это очень важно. Улыбка сошла с его лица. - Я не помню слов, это правда. Маргарита сомневалась, что он говорит правду. Слова пророчеств отпечатывались в сознании Натана, как на каменных скрижалях. Сестра успокаивающе накрыла ладонью его руку. - Это можно понять. Я сама знаю, как трудно бывает вспомнить все до последнего слова. Просто перескажи мне, как можешь. Но, пожалуйста, постарайся. - Ну... Хорошо. - Он посмотрел в потолок и задумчиво поскреб пальцем подбородок. - Это пророчество, в котором что-то говорится о человеке из Д'Хары, который смог бы погрузить во мрак весь мир, если б сосчитал тени. - Очень хорошо, Натан. Не мог бы ты вспомнить еще что-нибудь? Мне очень нужна твоя помощь. Скорее всего Натан помнил каждое слово, но сестра знала, как он любит, когда его уговаривают. Он бросил на нее быстрый взгляд и кивнул. - "С дыханием зимы поднимутся сочтенные тени. Если тот, кто несет в себе месть Д'Хары, сосчитает их верно, тьма накроет весь мир. Если же он ошибется, то ценою будет его жизнь". Действительно, пророчество с ветвлением. И сегодня истекали первые сутки зимы. Маргарита никогда не знала, что означает это пророчество, но знала о его существовании. Сколько раз она слышала, как об этом спорят внизу, в скрипториуме, как обсуждают каждое слово и как каждый раз боятся, что именно сейчас оно сбудется. - И какая же ветвь реализовалась? - Худшая. - Лицо Натана исказила кривая ухмылка. Маргарита принялась нервно перебирать пуговицы. - Мы погибнем во тьме? - Тебе следует получше ознакомиться с пророчествами, сестра. Далее там говорится вот что: "Но вслед за силой, что отнимет у него жизнь, еще более черное зло придет в мир через то, что прорвалось. И тогда надежда на спасение будет тонка, как белый клинок в руке рожденного Истиной". - Натан еще ближе склонился к сестре и прошептал: - Есть только одно еще более черное зло, сестра Маргарита, - это Повелитель Хаоса. - Да спасет нас Творец, да укроет он нас в Своем свете, - прошептала сестра. Теперь на лице Натана появилась насмешка. - В пророчестве ничего не говорится о Творце, который придет спасти нас, сестра. Лучше проследи истинную ветвь. Именно так Он даст тебе проблеск надежды. - Натан, я не знаю, что означает это пророчество. Мы не в состоянии проследить истинную и ложную ветви, если не знаем, что это значит. Ты сказал, что знаешь об этом ветвлении. Ты не мог бы рассказать мне? Ты не мог бы рассказать мне пророчества каждой ветви, чтоб я могла проследить дальнейшее? - "Месть Магистра настигнет всех несогласных. Ужас, отчаяние и безнадежность будут царствовать повсюду". - Пророк глянул на нее. - Это начало ложной ветви. Сестра невольно вздрогнула при мысли о том, какова же тогда истинная, если она еще хуже. - А пророчество из истинной ветви? - "Не поможет никто, кроме единственного, рожденного с даром нести Истину, того, кто останется в живых, когда нависнет угроза теней. А потом придет тьма великая, тьма смерти. И ради надежды спасти Жизнь та, что в белом, должна быть предана народу своему, дабы возвеселился и возрадовался народ". Маргарита задумалась. Этих пророчеств она не помнила, но первое казалось достаточно простым. Как бы то ни было, ложную ветвь проследить можно. Второе - более туманное, но, пожалуй, и его удастся понять после некоторых изысканий. Судя по всему, здесь речь идет об Исповеднице. Слова "та, что в белом" означают Мать-Исповедницу. - Спасибо, Натан. Ложную ветвь проследить нетрудно. С истинной несколько сложнее, но, зная начало линии, проще выявить дальнейший ее путь. Нам просто придется проследить, с какими пророчествами связано это событие. Интересно, как она обрадует свой народ? - На губах Маргариты заиграла легкая улыбка. - Звучит так, словно она выйдет замуж, да? Пророк сощурился, откинул голову и застонал. Он встал на ноги, заходясь истерическим хохотом. Он хохотал и хохотал, пока смех не перешел в сухой кашель. А потом он повернулся к Маргарите, весь красный. - Дуры напыщенные! Вы, сестры, суетитесь вокруг нас так, словно то, что вы делаете, имеет какое-то значение, словно вы знаете, что делаете! Вы напоминаете мне наседок в курятнике, которые кудахтают с таким видом, будто обсуждают проблемы высшей математики! Я бросаю вам зерна пророчеств, вы пытаетесь подобрать их, но тычете клювами в грязь. Впервые с тех пор, как она стала сестрой, Маргарита почувствовала себя маленькой и жалкой. - Натан, пожалуйста, не надо. - Идиотки, - прошипел пророк. Он рванулся к ней так стремительно, что Маргарита испугалась. Чисто рефлекторно она высвободила силу ошейника. Натана швырнуло на колени. Он схватился за грудь, судорожно глотая воздух. В тот же миг Маргарита, овладев собой, остановила магический поток. Она уже сожалела о содеянном. - Извини, Натан. Ты испугал меня. Как ты? Он вцепился в подлокотник, с трудом приподнялся, тяжело дыша опустился в кресло и кивнул. Маргарита смущенно молчала, ожидая, пока он придет в себя. Натан криво усмехнулся. - Испугал тебя, да? А хочешь испугаться по-настоящему? Хочешь, я покажу тебе пророчество? Не расскажу, а именно покажу? Покажу все, как оно будет на самом деле. Я никогда еще не показывал это ни одной сестре. Вы все изучаете пророчества и думаете, что способны понять, что стоит за словами, но вы не понимаете ничего. Не так нужно работать с ними. Маргарита наклонилась к пророку. - "Не так нужно работать?" Что ты хочешь сказать? В пророчествах говорится о будущем, и мы пытаемся понять это. Он покачал головой: - Это далеко не так. Пророчества даются теми, кто наделен даром, такими, как я, пророками. И понимание их тоже дается тем, кто наделен даром, таким, как я. А те, кто обладает силой, как ты, не способны понять прочитанное или услышанное. Он выпрямился, и вновь Маргарита кожей ощутила его ауру, его могущество. Она никогда не слышала о таких вещах. Она не знала, говорит ли пророк правду или все его слова вызваны гневом. - Натан, все, что ты можешь рассказать или показать мне, принесет нам неоценимую помощь. Мы вместе сражаемся на стороне Создателя. Его воля главное в нашей жизни. Силы Безымянного вечно сражаются с нами. Да, я хотела бы, чтобы ты показал мне пророчество так, как оно осуществится. Лицо пророка стало таким серьезным, что у нее перехватило дыхание. - Хорошо, сестра Маргарита. - Он склонился к ней. - Смотри мне в глаза, прошептал он. - Затеряйся в моих глазах. Его пристальный взгляд завораживал, глубокие, темные глаза, казалось, становятся все больше и больше... больше и больше... Не было ничего, кроме его бездонных глаз. А потом Маргарита увидела бескрайнее чистое небо. - Я вновь скажу тебе истинное пророчество, но на этот раз ты увидишь, что стоит за словами. - Маргарита слушала его и словно плыла в небе, как облако. - Не поможет никто, кроме единственного, рожденного с даром нести силу Истины, того, кто... Слова растаяли и исчезли, и она увидела. Картины, запахи, звуки нахлынули на нее. Она увидела прекрасную женщину с длинными волосами, одетую в платье из белого атласа, - Мать-Исповедницу. Маргарита увидела, как кводы из Д'Хары убивают других Исповедниц, и ее охватил ужас. Она увидела самую близкую подругу, сводную сестру женщины в белом, увидела, как та умирает у нее на руках. Она почувствовала отчаяние Матери-Исповедницы. Потом Маргарита увидела Мать-Исповедницу рядом с тем человеком из Д'Хары, который посылал убивать других Исповедниц. Стройный, красивый мужчина в белых одеждах стоял перед постаментом с тремя шкатулками. Маргарита удивилась, заметив, что шкатулки отбрасывают разное количество теней. Мужчина в белых одеждах совершал странный обряд. Он накладывал чары, чары зла, чары Подземного мира. Весь вечер, всю ночь, до самого рассвета. А потом выглянуло солнце, и начался день, и Маргарита поняла, что это сегодняшний день. Она видела то, что произошло в этот самый день. Человек в белом завершил приготовления. Он подошел к шкатулкам. Улыбаясь, он протянул руку и открыл ту, что посредине. Ту, что отбрасывала две тени. Из шкатулки вырвался сноп света и словно омыл человека в белом. Лицо его засияло. Но затем вспышка колдовской силы, магии шкатулки, закружилась вокруг него и погасила его жизнь. Он сделал неправильный выбор; за ошибку он заплатил жизнью - такую цену назначила магия. Маргарита увидела Мать-Исповедницу рядом с мужчиной. Мужчиной, которого она любила. Маргарита почувствовала ее счастье. Такой радости она еще не испытывала никогда. У Маргариты перехватило дыхание. То, что она видела, происходило именно сейчас. А потом вихрь закружил ее сознание. Она увидела войну и смерть, царившие повсюду. Она увидела смерть, которую нес Владетель Подземного мира, и ее охватил неодолимый ужас. И вновь видение захлестнуло ее, закружило и швырнуло в огромную толпу. А посреди толпы, на высоком помосте, стояла Мать-Исповедница. Возбужденная толпа ликовала. Это было то самое радостное событие, предсказанное пророчеством, событие той его ветви, которая должна реализоваться, чтобы спасти мир от надвигающейся тьмы. Ликование толпы передалось Маргарите. Она вся затрепетала в радостной надежде увидеть рядом с Матерью-Исповедницей того, кого она так любила, того, за кого она должна выйти замуж, чтобы наполнить радостью сердца людей. Но что-то тут было не так. Словно чья-то холодная рука сжала ей сердце, и мурашки пробежали по коже. Ничего не понимая, Маргарита смотрела на связанные за спиной руки Матери-Исповедницы, смотрела на стоявшего рядом с ней мужчину, не того, которого она любила, - на мужчину в черном капюшоне, сжимавшего в руках огромный топор. Недоумение сменилось ужасом. Сильная рука палача швырнула Мать-Исповедницу на колени, схватила ее за волосы и прижала лицом к грубым доскам. Теперь ее волосы были совсем короткие, не то что раньше, но это была именно она, та самая женщина, Мать-Исповедница. Из-под плотно сомкнутых век текли слезы. Белое платье сверкало в ярких солнечных лучах. У Маргариты пресеклось дыхание. Огромный серп топора взметнулся вверх, сверкнул на солнце и резко опустился на помост. Маргарита отчаянно ловила ртом воздух. Голова Исповедницы упала в корзинку. Из толпы донеслись радостные возгласы. Фонтаном хлынула кровь. Обезглавленное тело повалилось на деревянный настил, и платье из белого стало красным. Так много крови! Толпа восторженно ревела. У Маргариты вырвался вопль ужаса. Тошнота подступила к горлу. Натан подхватил ее и прижал к себе, всхлипывающую и дрожащую. Он утешал ее, как отец утешает испуганного ребенка. - Ах, Натан, и это - то самое событие, которое развеселит и обрадует народ? Неужели она обязательно должна умереть, чтобы спасти мир? - Да, - тихо сказал Натан. - Почти все пророчества ведут к этой истинной ветви. Чтобы мир живых был спасен от Владетеля Подземного мира, все события истинной ветви должны произойти в нашей реальности. Согласно пророчеству, народ должен возрадоваться при виде смерти Матери-Исповедницы, иначе осуществится другая ветвь, и нас поглотит вечная тьма Подземного мира. Не знаю почему, но это так. Пророк ласково гладил ее по спине, а Маргарита все всхлипывала, опустив голову ему на плечо. - О всеблагий Творец, - воскликнула она, - смилуйся над своей несчастной дочерью. Ниспошли ей силы! - В битве с Владетелем нет места милосердию. - Ах, Натан, я читала пророчества о гибели людей, но то были слова. Я никогда не видела все, как оно есть на самом деле. Это видение ранило мою душу. - Я знаю. Ах, как хорошо я это знаю! Маргарита отстранилась от него и вытерла слезы. - Это истинное пророчество, которое последует за сегодняшним ветвлением? - Да. - И ты всегда так видишь все пророчества? - И так тоже. Так они приходят ко мне. Я показал тебе, как я их вижу. Слова тоже приходят вместе с видением, и эти слова должны быть записаны. Те, кому не дано видеть пророчества, прочитав эти слова, не увидят, что за ними стоит. Но те, кому дозволено видеть, увидят все, как оно должно быть на самом деле, прочитав эти слова. Я еще никому не показывал пророчества. - Тогда почему показал мне? Несколько мгновений он молча смотрел на нее своими печальными глазами. - Маргарита, мы сражаемся с Владетелем. Тебе предназначено знать, что мы в опасности. - Мы постоянно сражаемся с Владетелем. - Мне кажется, что, возможно, сейчас все по-другому. - Я должна рассказать остальным. Я должна рассказать им, что ты можешь показывать пророчества. Нам нужна твоя помощь, чтобы понять их. - Нет. То, что я показал тебе, я не покажу никому. И никакая боль, которую вы мне причините, не заставит меня это сделать. Я больше никогда не покажу ничего ни тебе, ни другим сестрам. - Но почему? - Вам не дозволено видеть пророчества. Только читать. - Но ведь... - Такова воля Создателя. Ваш дар скрывает от вас пророчества. Вам не предназначено видеть их, как и неподготовленным людям не дозволено их слышать. Ты сама мне это говорила. - Но это может помочь нам. - Видение пророчеств поможет вам не больее, чем той девочке, которой я рассказал лишнее, или тем тысячам погибших, о которых ты говорила. Как вы держите меня здесь в заточении, чтобы остальные не могли услышать то, что им не дозволено слышать, так и я должен, должен держать в заточении пророчества, оберегая их от всех, кроме других пророков. Такова воля Того, Кто наделил нас даром и всем остальным. Если бы Он избрал тебя, Он бы дал тебе ключ для понимания пророчеств. Он наделил бы тебя даром, но Он не сделал этого. - Но, Натан, сестры причинят тебе боль. Они будут мучить тебя, пока ты не откроешь им все. - Я ничего им не открою, какую бы боль они мне ни причинили. Скорее они просто убьют меня. - Он склонился к сестре. - И они ничего мне не сделают, если ты им не расскажешь. Она посмотрела на пророка так, как никогда не смотрела раньше. Никто не был столь таинствен, как он. Он был единственным, кому сестры Света не могли доверять до конца. Все остальные говорили им правду о своем даре и о своих способностях, но Натан - сестры знали - никогда не говорил им, на что он способен. Интересно, подумала Маргарита, что еще он знает, какие еще у него возможности. - То, что ты показал мне, я унесу в могилу. - Спасибо тебе, дитя. "Дитя". Другие сестры могли бы сурово наказать его за подобное обращение. Но Маргарита не из их числа. Она встала и одернула платье. - Утром я скажу тем, кто работает в архиве, о пророчестве, прошедшем ветвление. Скажу, какая ветвь истинная, а какая - ложная. Они же сами истолкуют пророчество с помощью того дара, каким наделил их Создатель. - Такова Его воля. Она сложила письменные принадлежности в ящик. - Натан, почему ты хотел, чтобы пришла аббатиса? Что-то я не помню, чтобы ты когда-нибудь звал ее. Она подняла глаза и встретила холодный, отчужденный взгляд пророка. - А это, сестра Маргарита, тоже из тех вещей, которые тебе знать не дозволено. Хочешь причинить мне боль, чтобы попытаться заставить меня говорить? Она взяла со стола книгу пророчеств. - Нет, Натан, не хочу. - Тогда, может, передашь аббатисе мое послание? Она кивнула: - Что я должна сказать ей? - А ты пообещаешь и эту тайну унести с собой в могилу и не повторять моих слов никому, кроме аббатисы? - Как скажешь, хоть я и не понимаю, почему ты этого хочешь. Ты можешь доверять сестрам... - Нет! Маргарита, я хочу, чтобы ты выслушала меня. Когда идет битва с Владетелем, доверять нельзя никому. Я и без того подвергаю себя опасности, доверяя тебе и аббатисе. Никому не доверяй! - Нахмуренные брови придавали ему рассерженный вид. - Только тот, кому доверяешь, способен предать. - Хорошо, Натан. Что мне сказать аббатисе? Он пристально посмотрел на нее и еле слышно прошептал: - Скажи ей, что камень - в пруду. Маргарита удивленно сморгнула. - Что это значит? - Ты и так уже достаточно напугана, дитя мое. Лучше тебе не подвергать себя новому испытанию. - Сестра Маргарита, Натан, - мягко сказала она. - Я не "дитя", а сестра Маргарита. Пожалуйста, обращайся ко мне, как я того заслуживаю. Он улыбнулся. - Прости меня, сестра Маргарита. - От его взгляда по спине у нее пробежали мурашки. - И еще кое-что, сестра Маргарита. - Что? Он потянулся и отер слезы с ее лица. - Я ничего не знаю о твоей смерти. - Она облегченно вздохнула. - Но я знаю кое-что еще очень важное, что связано с тобой. Это касается битвы с Владетелем. - Если это поможет мне нести в мир свет Создателя, скажи, что ты знаешь. Он задумался, глядя куда-то мимо нее, в пространство. - Придет время, очень скоро, когда ты столкнешься кое с чем, и тебе понадобится ответ на вопрос. Не знаю, на какой вопрос, но, когда тебе понадобится ответ, приди ко мне, и тогда я буду знать. Это ты тоже не должна говорить никому. - Спасибо, Натан. - Она легонько коснулась его руки. - Да благословит тебя Создатель. - Нет, благодарю, сестра. От Создателя мне более ничего не надо. Она удивленно посмотрела на него. - Это из-за того, что мы заперли тебя здесь? На его губах заиграла легкая улыбка. - Пленники бывают разные, сестра. Что касается меня, Его благодать мне не во благо. Единственное, что может быть хуже прикосновения Создателя, это прикосновение Владетеля. Да и то не уверен. Она отняла руку. - Все равно я буду молиться за тебя, Натан. - Если ты так заботишься обо мне, освободи меня. - Прости, я не могу этого сделать. - Точнее, не хочешь. - Понимай, как знаешь, но тебе придется остаться здесь. Он наконец отвернулся. Маргарита направилась к двери. - Сестра? А ты не могла бы прислать мне женщину? Чтобы она провела со мной ночь или две? В его голосе была такая боль, что Маргарита чуть не расплакалась. - Я думала, ты уже вышел из этого возраста. Он медленно повернулся к ней. - У тебя есть любовник, сестра Маргарита. Она пошатнулась. Как он узнал? Он не узнал, он догадался. Она молода и хороша собой. И конечно, ее должны интересовать мужчины. Он просто догадался. Но, с другой стороны, ни одна сестра не знает всех его возможностей. Он единственный волшебник, кому они не могут доверять до конца, поскольку не знают всей степени его могущества. - Ты прислушиваешься к сплетням, Натан? Он улыбнулся. - Скажи мне, сестра Маргарита, ты уже определила для себя тот день, когда станешь слишком стара для любви, даже если речь идет об одной короткой ночи? Пожалуйста, скажи мне точно, сестра, когда мы теряем потребность в любви? Минуту она стояла молча, смущенно опустив глаза. - Я сама пойду в город, Натан, и приведу тебе женщину. Даже если мне придется заплатить из своего кармана. Не обещаю, что она тебе покажется прекрасной, - не знаю, каковы твои вкусы, - но, могу поклясться, она будет не глупая, ведь, по-моему, ты ценишь ум больше, чем хочешь показать. - Спасибо, сестра Маргарита. - Но, Натан, ты должен пообещать мне, что не расскажешь ей ни одного пророчества. Он склонил голову. - Разумеется, сестра Маргарита. Слово волшебника. - Я серьезно, Натан. Я не хочу разделять с тобой ответственность за гибель людей. В той войне погибли не только мужчины, но и дети, и женщины. Я не могу нести такое бремя. Он поднял брови. - Даже если одна из тех женщин, останься она в живых, должна была бы родить мальчика, который вырос бы и стал кровожадным тираном, который замучил бы и убил десятки тысяч ни в чем не повинных людей, и в том числе - детей и женщин? Да, сестра? Даже если бы у тебя был шанс отсечь эту ветвь ужасного пророчества? Маргарита застыла, не в силах пошевелиться. Наконец она заставила себя заговорить. - Натан, - прошептала она, - ты хочешь сказать... - Спокойной ночи, сестра Маргарита. Он повернулся и вышел в уединенный маленький садик, на ходу накинув на голову черный капюшон.