Скрийлинги вырвались, чтобы содрать с тебя кожу, Скрийлинги золотоглавые, страшные слуги Владетеля. Не убегай же от них, ведь бегущий отчетливо виден им Мигом поймают тебя, будут глумиться, замучают.
Только не вздумай стоять: видят стоящего скрийлинги. Медленно прочь уходи - золотые глаза не найдут тебя. Коль не поймают тебя, сам Владетель поймать попытается, Он растерзает тебя, твою душу из тела он высосет.
Темен пророчества смысл, нелегко толковать предсказание: Истинно будет рожден тот, кто может покончить с Владетелем. Камень он, брошенный в пруд, он отмечен судьбою и пламенем. Только сокрыта во тьме дорога избранника.1
- Отвратительная песня, - резюмировал Ричард, не переставая жевать листья. Кэлен кивнула. - А ночью мне снились кошмары. Мама пришла ко мне, села на кровать и спросила, что мне снилось. Я спела ей эту песенку, и тогда она легла рядом и оставалась со мной до утра. На следующий день она поговорила с волшебниками. Не знаю, что она им сказала, но с той поры они старались не попадаться ей на глаза. А от меня бежали, как от чумы. Ричард взял из пакетика очередную порцию листьев и отправил в рот. - Итак, скрийлингов посылает Владетель? Владетель Подземного мира? - Так поется в песне, и скорее всего это правда. Ни одно существо из нашего мира не сможет хохотать, пронзенное столькими стрелами. Ричард задумался. - А что такое "камень, брошенный в пруд"? Кэлен пожала плечами. - Ни до, ни после я об этом не слышала. - Ну хорошо, а синяя молния? Как ты это сделала? - Это каким-то образом связано с Кон Дар. Когда я почувствовала кровавую ярость в первый раз, произошло то же самое. - Кэлен тяжело вздохнула: эти воспоминания были ей неприятны. - Я тогда думала, что ты погиб. Раньше я ее не чувствовала, но теперь она всегда со мной, так же, как и магия Исповедницы. Это как две оборотные стороны. Рано или поздно я должна была пробудить ее в себе. Может быть, именно об этом предупреждала меня Эди, когда мы были у нее. Но как я это сделала, я не знаю. - Ты никогда не перестанешь меня удивлять, - улыбнулся Ричард. - Я бы не смог существовать спокойно, зная, что способен призывать молнии. - Вот и прекрасно, - рассмеялась Кэлен. - Когда какая-нибудь красавица вздумает тебя обольстить, вспомни об этом. Ричард взял ее за руку. - Ты моя единственная красавица. Кэлен пригладила его взлохмаченные волосы. - Скажи, я могу что-нибудь для тебя сделать? - Да, - шепнул он. - Ложись ко мне ближе. Я хочу, чтобы ты была близко-близко. Я боюсь никогда не проснуться и хочу чувствовать тебя рядом. - Ты проснешься, - с напускной веселостью пообещала Кэлен, доставая второе одеяло. Она легла рядом с Ричардом, положила голову ему на плечо, а руку на грудь и постаралась забыть те слова, которые он только что произнес.
ГЛАВА 8
Просыпаясь, она почувствовала рядом тепло его тела. Сквозь щели в стенах пробивались узкие лучи света. Кэлен села, протерла заспанные глаза и посмотрела на Ричарда. Он лежал на спине, глядя в потолок. Его широкая грудь размеренно поднималась и опускалась. Кэлен улыбалась, всматриваясь в родное лицо. Ричард был так красив, что у нее защемило сердце. Но внезапно она вздрогнула, осознав, что в этом лице кажется ей таким знакомым. Даркен Рал! Те же совершенные, без малейшего изъяна, черты. Только красота Даркена Рала была застывшей красотой статуи, а лицо Ричарда было немного грубее и оттого казалось живым. Еще когда ведьма Шота приняла облик матери Ричарда, Кэлен заметила, что глаза и губы Ричард унаследовал от нее. Его лицо было бы точной копией лица Даркена Рала, если бы на него не наложились материнские черты. Но хотя волосы у Ричарда были не светлыми, а темными, а глаза - не голубыми, а серыми, взгляд его оставался таким же, как у Даркена Рала, - хищным и пронизывающим. Кэлен не сомневалась, что в Ричарде течет кровь Ралов, но ведь Даркен Рал из Д'Хары, а Ричард родился в Вестландии. Что же их может связывать? Поразмыслив, Кэлен решила, что это результат пересечения генеалогических ветвей где-то в далеком прошлом. Ричард по-прежнему лежал, уставившись в потолок. Кэлен легонько потрясла его за плечо. - Как твоя голова? - Что? - Ричард резко вскочил и непонимающе огляделся. - Я спал... Что ты сказала? Кэлен нахмурилась. - Ты не спал. - Да нет же, спал, и очень крепко. Ее кольнуло нехорошее предчувствие. - У тебя глаза были открыты, я сама видела. - Она не стала говорить о том, что с открытыми глазами спят только волшебники. - В самом деле? - Ричард протер глаза. - А где эти листья? - Вот. Все еще болит? - Да, но уже меньше. - Он отправил в рот несколько листьев и пробежался пальцами по ее волосам. - По крайней мере я могу разговаривать. - Он улыбнулся. - И улыбаться, не опасаясь, что моя голова от улыбки расколется. - Может быть, тебе лучше не ходить сегодня на стрельбище? - Савидлин сказал, что я не имею права отказываться. Не могу же я его подвести. И кроме того, я хочу поглядеть, что за лук он мне сделал. Я даже не помню, когда в последний раз стрелял из лука. Он еще немного пожевал листья, а потом они скатали одеяла и пошли искать Савидлина. Они нашли его дома. Сиддин увлеченно рассказывал отцу, как это здорово - летать на драконе. Савидлин с серьезным видом кивал. Он обожал всяческие истории и с одинаковым интересом мог слушать и малыша, и охотника, вернувшегося с охоты. Кэлен с удовольствием отметила, что Сиддин говорит только о том, что было на самом деле, и ничего не присочиняет. Потом Сиддин захотел узнать, нельзя ли им завести собственного дракончика. Савидлин объяснил сыну, что красный дракон не домашнее животное, а друг всего племени, и предложил Сиддину найти взамен рыжего цыпленка и играть с ним. Везелэн готовила какую-то диковинную кашу с добавлением яиц. Она усадила гостей на шкуры, устилавшие пол, и вручила им глиняные миски и лепешки из тавы, которые полагалось использовать вместо ложек, макая их в кашу. Ричард попросил Кэлен узнать, не найдется ли у Савидлина какого-нибудь сверла. Тот повернулся и вытащил изпод скамейки тонкую палочку из какого-то очень твердого дерева. Ричард смущенно оглядел палочку со всех сторон и, приложив ее к драконьему зубу, попробовал покрутить. Савидлин засмеялся: - Ты хочешь его просверлить? - Ричард кивнул. - Дай сюда, я покажу тебе. как это делается. Кончиком ножа Савидлин наметил в зубе отверстие, потом насыпал туда песка, приложил палочку и, зажав ее между ладонями, начал быстро вращать. Время от времени он останавливался, чтобы добавить еще песка, который, так же, как и ладони, смачивал слюной. На удивление быстро просверлив зуб насквозь, Савидлин подправил ножом противоположную сторону и с довольной улыбкой вернул его Ричарду. Поблагодарив, Ричард продел в отверстие тонкую полоску кожи и повесил зуб себе на шею, рядом с костяным свистком и эйджилом. Последний предмет в этой коллекции Кэлен совсем не нравился. Выбирая кусочком лепешки остатки каши, Савидлин спросил: - Ну, как твоя голова? Прошла? - Лучше, но все равно еще болит. Ниссел дала мне какие-то листья, и они помогают. Стыдно вспомнить, как вы вчера меня несли. Савидлин расхохотался. - Однажды я был сильно ранен. - Он ткнул пальцем в кривой шрам у себя на боку. - И меня принесли домой женщины. - Он многозначительно поднял бровь. - Женщины! - Везелэн бросила на него недовольный взгляд, но Савидлин сделал вид, что ничего не заметил. - Когда мои люди об этом узнали, они очень смеялись. - Он отправил в рот последний кусочек лепешки и, прожевав, добавил: - Но увидев женщин, которые меня несли, они перестали смеяться и захотели узнать, как получить такую рану, чтобы тебя отнесли домой женщины. - Савидлин! - с угрозой в голосе сказала Везелэн. - Если ты соскучился по ранам, я могу нанести тебе еще одну, не хуже первой! - И как же тебе удалось ее получить? - спросил Ричард. - Без особого труда! - Савидлин пожал плечами. - Я так и сказал своим людям: просто стоишь как пень, пока тебя не ударят копьем, и все дела. - Это был враг? Савидлин кивнул. - Почему же он тебя не прикончил? - Потому что я послал в него десятишаговую стрелу. - Савидлин показал на свое горло. - Вот сюда. - А что такое десятишаговая стрела? Савидлин достал из колчана длинную стрелу с зазубренным наконечником. - Вот посмотри. Видишь темное пятно? Это яд. Десятишаговый яд. Если она попадет в тебя, ты успеешь сделать лишь десять шагов, а потом умрешь. Савидлин опять рассмеялся. - Мои люди решили поискать другие способы заставить женщин таскать их на руках. Везелэн наклонилась и буквально заткнула ему рот куском лепешки. Потом она повернулась к Кэлен: - Мужчины обожают рассказывать дурацкие истории. - Она лукаво улыбнулась. - Но я сильно беспокоилась, пока он не поправился. А о том, что он поправился, я узнала, когда он пришел ко мне и сделал Сиддина. С тех пор я уже не беспокоилась. Кэлен перевела автоматически, но, когда осознала смысл этих слов, почувствовала, что краснеет. Покосившись на Ричарда, она сделала вид, что поглощена едой, а про себя порадовалась, что хотя бы уши у нее прикрыты волосами. Савидлин покровительственно похлопал Ричарда по плечу: - Скоро ты убедишься, что женщины тоже любят почесать языки. Кэлен мучительно соображала, как бы половчее сменить тему, но в голову ничего не приходило. Выручил Савидлин: он выглянул за дверь и, вернувшись, сказал: - Скоро уже выходить. - Откуда ты знаешь? Савидлин пожал плечами. - Я здесь, вы здесь, другие люди тоже здесь. Когда здесь будут все, значит, пора выходить. Он пошарил в углу и вытащил лук. Лук был длиннее, чем тот, которым обычно пользовался Савидлин. Под рост Ричарда. Савидлин с видимым усилием согнул его и приладил тетиву. Ричард наблюдал за ним с довольной улыбкой. Он сказал, что никогда еще не видел такого отличного лука, и Савидлин, надувшись от гордости, протянул ему колчан, полный стрел. Ричард для пробы несколько раз натянул тетиву. - Как раз по мне. Как тебе удалось правильно подобрать натяжение? Савидлин засмеялся и показал на свой подбородок: - Я не забыл, с каким уважением ты приветствовал меня при первой встрече. Для меня этот лук туговат, подумал я, но тебе будет в самый раз. И не ошибся. Кэлен наклонилась к Ричарду: - Может, все-таки передумаешь? Как твоя голова? - Ужасно. Но у меня есть эти листья, а они немного помогают. Я думаю, обойдется. И потом, я не хочу разочаровывать Савидлина. Она положила руку ему на плечо. - Может, мне тоже пойти с вами? Ричард поцеловал ее в лоб. - Не думаю, что мне понадобится переводчик, если я буду стрелять плохо. Не стоит давать Чандалену возможность унизить меня больше, чем он собирается. - Но Зедд говорил мне, что ты неплохо стреляешь. По сути, он говорил, что ты стреляешь отлично. Ричард взглянул на Савидлина, натягивающего тетиву на свой лук. - Это было давно, и с тех пор я почти не стрелял. И потом, боюсь, он сказал так, чтобы ты меньше беспокоилась. Ричард поцеловал Кэлен, и мужчины вышли на улицу. Кэлен стояла на пороге и смотрела им вслед. Чандален, увидев ее, сделал вид, что перебирает стрелы. Заметив это, Приндин и Тоссидин постарались спрятать улыбки. Ричард огляделся. Его явно беспокоили те, кто шел позади. По сравнению с ним они казались карликами, но у каждого карлика имелся лук с отравленными стрелами, и далеко не все испытывали к Ричарду симпатию. Кэлен невольно поежилась. Везелэн, стоящая рядом, словно прочла ее мысли. - Савидлин обещал проследить, чтобы с Ричардом ничего не случилось, сказала она. - Не тревожься, Чандален не станет делать глупостей. - Вопрос только в том, что именно он считает глупостью. Везелэн вытерла руки о подол и повернулась взглянуть, чем занят Сиддин. Тот ковырял пальцем землю, до крайности недовольный тем, что его оставили дома. Постояв над ним несколько мгновений, Везелэн легонько шлепнула сына тряпкой: - Беги, играй. - Сиддин стрелой вылетел за дверь, а Везелэн повернулась к Кэлен. - Молодые не понимают, как прекрасна жизнь. - Она покачала головой. - И как коротка. - Наверное, поэтому всем нам хочется вернуть молодость. Везелэн кивнула: - Наверное. - Ее смуглое лицо осветилось прелестной улыбкой. - Так какой цвет ты предпочитаешь для свадебного платья? Кэлен задумалась, улыбаясь своим мыслям: - Ричарду нравится синий. - Прекрасно! - воскликнула Везелэн. - У меня есть как раз то, что нужно. Я приберегала его для особого случая. Везелэн ушла в маленькую спальню и вернулась с небольшим свертком. Присев рядом с Кэлен, она развернула его и положила ей на колени великолепный отрез глубокого синего цвета. По темному фону были рассыпаны голубые цветы. Кэлен подумала, что из него выйдет умопомрачительное платье. Она пропустила ткань между пальцев. - Какая прелесть! Откуда он у тебя? - Выторговала у северян. - Она похлопала себя по голове. - Им понравились мои глиняные чашки, и я обменяла их на ткань. Кэлен знала, сколько стоит такая ткань. Везелэн пришлось отдать за нее гору посуды. - Я не могу принять его, Везелэн. Ты заработала его тяжелым трудом. Он твой. Везелэн критически оглядела голубую ткань: - Глупости! Вы научили нас делать крыши, которые не протекают. Вы спасли моего сына от призраков, а заодно избавили нас от этого старого дурня, Тоффалара. Мой муж стал старейшиной, и он никогда не был так счастлив, как в тот день. Когда Сиддина похитили, вы отыскали его и привезли назад. Вы убили того, кто хотел поработить весь мир. Что по сравнению с этим жалкий клочок ткани? Я буду гордиться тем, что Мать-Исповедница Срединных Земель наденет на свадьбу платье, сшитое моими руками. Я знаю, у тебя множество изысканных нарядов и диковинных вещей, привезенных издалека, но что еще я могу подарить своей подруге? Не я делаю тебе одолжение. Одолжение делаешь мне ты. Глаза Кэлен наполнились слезами. - Ты даже не представляешь, как я счастлива слышать твои слова, Везелэн. Быть Исповедницей - значит внушать людям ужас. Сколько я себя помню, люди боялись и избегали меня. Никто не относился ко мне, как к женщине, никто даже не говорил со мной, как с женщиной. Только Ричард разглядел во мне меня. Ни одна хозяйка не приглашала меня в свой дом. Ни одна мать не разрешала мне подержать на руках ее ребенка. - Она вытерла слезы. - Это платье станет самым красивым и самым дорогим из всех, что у меня есть и будут. Я буду носить его с гордостью, потому что его сошьет мне подруга. Везелэн, прищурившись, глянула на нее: - Когда твой мужчина увидит тебя в этом платье, ему сразу захочется сделать тебе ребеночка. Кэлен засмеялась сквозь слезы. Она никогда не позволяла себе даже мечтать, что кто-то будет относиться к ней иначе, чем к Исповеднице. Все утро они занимались шитьем. Везелэн радовалась тому, что она это платье сошьет, а Кэлен - тому, что будет его носить. В Эйдиндриле было множество искусных портних, но не одна не смогла бы сравниться с Везелэн с ее костяными иглами. Устав от работы, они перекусили лепешками из тавы и куриным бульоном. Везелэн сказала, что продолжит шитье вечером, и спросила, не хочет ли Кэлен заняться чем-нибудь еще. Кэлен ответила, что с удовольствием приготовила бы чего-нибудь. Бывая в Племени Тины, Кэлен никогда не ела здесь мяса. Она знала, что люди Тины едят человечину, едят своих врагов, чтобы узнать их тайные мысли. Не желая никого оскорблять, она говорила, что не ест мяса вообще. Зная об этом, Везелэн предложила потушить овощи, и Кэлен с радостью согласилась, тем более что вчера Ричард отреагировал на мясо довольно странно. Они нарезали таву и еще какие-то неизвестные Кэлен овощи, добавили перец, фасоль, орехи и, приправив все это зеленью и сушеными грибами, положили в большую кастрюлю. Везелэн подбросила в огонь поленьев и, сказав, что мужчины вряд ли вернутся до темноты, предложила сходить к большим печам на площади, поболтать с другими женщинами, а заодно испечь хлеб. Кэлен согласилась. - Мы будем обсуждать твою свадьбу, - сказала Везелэн. - Свадьба - это такое событие, о котором всегда приятно поговорить. Особенно, - она улыбнулась, - если рядом нет мужчин. Кэлен с радостью обнаружила, что теперь молодые девушки уже не стесняются ее и охотно с ней разговаривают. Женщинам постарше не терпелось обсудить предстоящую свадьбу, а молодых интересовали далекие страны. Еще им хотелось знать, правда ли, что мужчины повинуются Матери-Исповеднице и исполняют ее приказы. Затаив дыхание, они слушали рассказы Кэлен о Совете и о том, как Мать-Исповедница защищает народы вроде их собственного от угрозы вторжения со стороны больших и сильных государств. Кэлен объяснила, что пользуется своей властью над людьми только в крайнем случае и в равной степени служит всем народам Срединных Земель. Когда ее спросили, приходилось ли ей командовать армиями во время битв, она сказала, что ее обязанности заключаются как раз в том, чтобы избежать битв. Наконец девушкам захотелось знать: много ли у Кэлен служанок и, естественно, платьев. Последний вопрос вогнал ее в краску, а более взрослые собеседницы заметно забеспокоились. - Самое красивое платье из всех, что у меня есть, это то, которое сошьет Везелэн, - ответила Кэлен, - потому что она сделает это в знак дружбы, а не по приказу. Нет большего сокровища, чем дружба. Я бы согласилась отдать все, что у меня есть, и голодать, лишь бы иметь настоящего друга. Этот ответ понравился всем: и старым, и молодым, и разговор, к удовольствию Кэлен, вновь переключился на предстоящую свадьбу.