Между хижинами было темно, но луна уже взошла, и они легко различали дорогу. Постепенно шум праздника замер вдали, и только сапоги Ричарда глухо шаркали по сухой земле.
— Похоже, мне немного полегче. — Он перестал горбиться и зашагал быстрее.
— У тебя часто болит голова?
— Да, — улыбнулся Ричард, — это всем известно. Отец говорил, что у моей матери тоже часто болела голова, причем так же, как у меня, эта боль вызывала тошноту. Но сейчас все иначе. Словно кто-то застрял там и пытается выбраться наружу. — Он забрал у Кэлен сумки и перекинул их через плечо. — И раньше боль была гораздо слабее.
По узкой тропинке они вышли к дому духов. Он стоял отдельно от других.
Черепичная крыша поблескивала в лунном свете. Из трубы поднимался дым.
Куры, сбившиеся в кучку на небольшом возвышении неподалеку, недовольно закудахтали, когда Кэлен отворила скрипучую дверь. Ричард лег возле камина прямо на земляной пол. Кэлен вытащила из сумки одеяло и подложила ему под голову. Ричард устало прикрыл глаза ладонью. Кэлен присела рядом. Она чувствовала себя беспомощной.
— Мне кажется, надо сходить за Ниссел. Быть может, целительница тебе поможет.
— Не стоит. Все будет в порядке. Просто мне нужно немного побыть в тишине. — Он улыбнулся, не убирая с лица руки. — Ты заметила, что стоит нам попасть на какой-нибудь праздник, как тут же случается неприятность?
— Пожалуй, ты прав. — Кэлен погладила его по руке. — Из этого следует, что нам надо почаще оставаться вдвоем.
Ричард поцеловал ее пальцы.
— Хотелось бы.
Кэлен положила ладонь на его крепкую руку, и некоторое время они молчали.
Тишину нарушало только слабое потрескивание огня в очаге. Кэлен слышала, как медленно, с трудом, дышит Ричард.
Наконец он убрал руку с лица и посмотрел на Кэлен. В глазах его отражалось пламя. Глядя на Ричарда, Кэлен вдруг испытала какое-то странное чувство.
Ричард напоминал ей кого-то, кого она уже встречала, но только кого?
Словно кто-то нашептывал ей из глубин памяти имя, но она не могла расслышать его. Кэлен вновь положила руку ему на лоб. Теперь он уже не казался таким холодным.
Ричард сел.
— Я только что подумал, — неожиданно сказал он, — что попросил разрешения у старейшин взять тебя в жены, но забыл спросить твое мнение на этот счет.
— Верно, — засмеялась Кэлен. — Забыл.
Ричард вдруг очень смутился и отвел взгляд.
— Прости... Действительно, глупо вышло... Надеюсь, ты не сердишься? Не лучший способ просить чьей-то руки, но я никогда еще этого не делал, и...
— Так же, как и я.
— И место выбрал не самое романтичное...
— Самое романтичное место в мире всегда там, где ты.
— И сейчас я веду себя не лучше. Нельзя говорить о таких вещах, когда валяешься с больной головой.
— Если ты сейчас же не сделаешь мне предложение, — прошипела Кэлен, — я из тебя его выбью!
Ричард наконец посмотрел ей в глаза:
— Кэлен Амнелл, ты выйдешь за меня замуж?
Кэлен вдруг обнаружила, что не может сказать ни слова. Она закрыла глаза и поцеловала его в губы, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Ричард обнял ее и прижал к себе. Она откинула голову и, когда голос вновь вернулся к ней, сказала:
— Да. — Она поцеловала его еще раз. — Конечно же, да.
Она уткнулась ему в плечо, прислушиваясь к его дыханию. Тихонько потрескивали дрова. Ричард погладил ее по волосам и нежно поцеловал в лоб.
Они молчали — слова были не нужны. Ей было легко и покойно в его объятиях.
Страх и боль, связанные с событиями последних дней, отступили. Ей хотелось обнять его, раствориться в нем, слиться с ним в одно целое. Кэлен улыбнулась. Зедд говорил, что это — как найти свою недостающую половинку.
Она подняла голову и вдруг увидела, что Ричард плачет. Кэлен надеялась, что эти слезы говорят о том, что он тоже избавился от своих демонов.
— Я люблю тебя, — прошептала она. Ричард обнял ее еще крепче.
— Как жаль, — тихо сказал он, — как жаль, что лучших слов люди еще не придумали. Мне кажется, чтобы выразить мои чувства к тебе, их недостаточно. Прости, что я тоже не могу придумать ничего лучшего.
— Для меня они самые лучшие.
— Тогда — я люблю тебя, Кэлен. Тысячу раз, миллион раз я люблю тебя. Навсегда.
Она слышала стук его сердца. И слышала стук своего. Ричард легонько укачивал ее, и ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Иногда мир кажется таким прекрасным...
Ричард взял Кэлен за плечи и слегка отодвинулся, чтобы лучше видеть ее лицо.
— До сих пор не могу поверить, что можно быть такой красивой, — улыбаясь, сказал он. — Я не встречал никого красивее тебя. — Он провел рукой по ее волосам. — Как я рад, что тогда не остриг их. У тебя замечательная прическа, и не вздумай ее менять, слышишь?
— Разве ты забыл, что я Исповедница? Мои волосы — символ власти. И кроме того, сама я не могу остричь их. Только кто-нибудь другой.
— Отлично. Что касается меня, то я никогда этого не сделаю. И никому не позволю. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Люблю твою власть и магию, но прежде всего я влюбился в твои волосы — еще в тот день, когда впервые увидел тебя в Оленьем лесу.
Кэлен улыбнулась, вспомнив тот день. Ричард помог ей избавиться от квода и спас ей жизнь.
— Как же давно это было, — вздохнула она. — Кажется, прошла целая вечность... А ты не жалеешь о прежней жизни? Простой лесной проводник. Свободный. — Она лукаво улыбнулась. — И сам себе хозяин?
Ричард усмехнулся:
— Сам себе хозяин? Когда у меня будет такая жена? Ну уж нет. — Он помолчал. — А насчет всего остального — может, и жалею немного. Но так или иначе, я — Искатель Истины. Я принял Меч Истины, а значит, и все, что с ним связано. И теперь я думаю — будешь ли ты счастлива, став женой Искателя?
— Я буду счастлива жить хоть в дупле, только бы с тобой. Но, Ричард, ведь и я по-прежнему остаюсь Матерью-Исповедницей, и у меня тоже есть свои обязанности.
— Да, ты говорила, что значит быть Исповедницей. Это значит — лишать человека воли, касаясь его своей властью. Он становится безраздельно предан тебе и готов исполнить любое твое желание. Я знаю, что таким образом ты можешь узнать правду о преступлениях, совершенных им, но разве у тебя есть еще какие-то обязанности?
— Боюсь, я сказала тебе не все. Впрочем, в то время это было не важно, Я считала, что мы никогда не сможем быть вместе. Я думала, мы оба погибнем, а если даже каким-то чудом удастся выжить и победить, ты вернешься в Вестландию, и я больше никогда тебя не увижу.
— Ты как-то упомянула, что Мать-Исповедница стоит выше королевы.
Кэлен кивнула.
— В Высший Совет входят представители наиболее могущественных стран. Эти представители в той или иной степени управляют Срединными Землями. Каждое государство независимо, но все прислушиваются к слову Совета. Таким образом в Срединных Землях поддерживается мир. Высший Совет старается, чтобы люди договаривались, а не воевали. Если какая-нибудь страна переходит к военным действиям, остальные объединяются, чтобы дать отпор захватчику. Поэтому короли, королевы и прочие облеченные властью предпочитают со всеми спорными вопросами обращаться в Совет. Торговля, границы, магия, религия — список проблем, которые там решаются, можно продолжать до бесконечности.
— Понятно. Примерно то же происходит и в Вестландии. Хотя она не так велика, чтобы там были отдельные королевства, но каждый район имеет определенную самостоятельность и представлен советником в Хартленде. Такую должность занимал и мой брат, пока не стал Первым Советником, поэтому я был о многом наслышан. Я видел советников приходящих в Хартленд, чтобы решить те или иные вопросы, и многие из них пользовались моими услугами в качестве проводника. Они любили поговорить, и я кое-что запомнил. Но скажи, какую роль во всем этом играет Мать-Исповедница?