Паша снова помотал, прогоняя лезущие в голову мысли. Да что же с ним такое сегодня? Сначала к Семену не пошел, теперь это…
Зайдя в ограду, Паша поднял глаза. Крыша на бане просела. Дверь в конюшню, где раньше стояла корова, висела на одной петле, с тех самых пор, как Паша отдал на убой отощавшую Зорьку. Паша вдруг будто увидел себя со стороны. Взлохмаченные волосы, опухшая рожа. На ногах рваные сандалии, которые он когда-то покупал в городе. Как он радовался тогда. Настоящие югославские…
Тоска, черная боль схватила за сердце. В кого он превратился, отец двух детей, крепкий хозяин… В животное! А ведь даже они себя вылизывают…
Ноги мужчины подломились, он буквально рухнул на колени в пыль. В ушах зазвенел детский смех. Как Натка любила бегать по этому двору! А младший Павел, всегда такой серьезный. Военным стал. Перед глазами мужчины стояла улыбка Любы, смотрящей, как он усталый возвращается домой…
Сбоку будто мелькнула тень. Паша вздрогнул. Кошку Люба с собой забрала, а пес сдох прошлым летом…
В тени, под навесом, будто снова что-то шевельнулось. Повеяло ледяным холодом. В полумраке конюшни, сгустилась чернота. В неверном свете, мужчина увидел, как оттуда на него как-будто начало что-то выходить.
Он вздрогнул, когда его спина встретилась с дверью. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Он судорожно стал шарить за спиной, в поисках щеколды. Тьма в конюшне еще сгустилась, Паша даже будто увидел контур фигуры. Леденящий ужас вонзился в сердце.
– А! – из горла вместо крика вырвался сип. – А – а!
Дверь неожиданно поддалась. Мужчина спиной вперед выпал на улицу. В памяти держалась картина, как в чернильном мраке, загорелись страшные красные глаза. Он не отдавал отчета, причудилось ли это, или было на самом деле. Словно червь он стал отползать на спине от ворот своего дома.
– А! – прорезался голос и даже его самого оглушил. – А-а!
Он уперся спиной в поленницу, и зажмурился. Легче от этого не стало. Видеть он не видел, но буквально всем телом ощущал, как к нему приближается что-то. Медленно, неотвратимо… Руки судорожно цеплялись за траву, ноги скребли по земле, словно пытаясь вдавить тело в упирающиеся в спину поленья. По щекам мужчины покатились слезы…
… Странное ощущение накатило на него. Страх резко пропал. Стало тихо-тихо. Паша открыл глаза и увидел склонившегося над ним мальчика. За его спиной стоял тот самый парень, что напугал Пашу утром. Утром?
Мужчина огляделся. На дворе уже явно стоял день…
– Если ты еще будешь пить, – сказал мальчик. – Он вернется.
Мужчина ошарашено смотрел на паренька. Глаза его смотрели спокойно и словно светились, мягким, ласковым светом.
Паша помотал головой.
– Я не…, – голос его пресекся. – Нет, я больше…
– Не обещай, – сказал паренек. – Помни. Второй раз тебе помочь будет некому.
– А что? – мужчина отчаянно пытался найти слова. – Кто? Я…
– Ты веришь в Бога? – спросил за спиной мальчика высокий парень.
Паша замер. Верит ли он? Он крещен, но в церкви был только тогда, когда крестился…
– А бог верит в тебя, – мягко сказал мальчик и выпрямился. – Не разочаровывай его больше.
В душе Паши поднялась странная волна. Она поднялась из груди, защипала в висках, ударила хмелем в голову. Неожиданно даже для себя, Паша заплакал. Он удивленно ощущал, как слезы бегут по щекам. И с ними вместе будто убегала тоска. Стало так легко, словно в детстве.
– Верю! – вырвалось у него. – Я… Но кто… Я видел!
Мальчик не стал отвечать, только улыбнулся, светлой и доброй улыбкой. Он повернулся и пошел на дорогу. Мужчина посмотрел ему вслед, потом перевел взгляд на все еще смотревшего на него высокого.
– Если ты не идешь к свету, – сказал тот. – То к тебе идет он.
– Кто? – в растерянности спросил Паша.
– Дьявол, – ответил парень и, повернувшись, бросил. – И он тебя едва не забрал…
Сергей подъехал к дому, заглушил двигатель. Посмотрел на ворота. Идти домой не хотелось. Прошло уже три месяца. Он понимал, что жене сейчас плохо, что ему нужно быть рядом… Но ничего не мог с собой поделать.
Диагноз был как удар под дых. Бесплодие. Когда они поженились, то долго предохранялись, все зарабатывали на достойную жизнь… Построили дом, купили эту машину. Жившие раньше небогато, они искренне радовались, что все получается.
В руках у Сергея все буквально горело. Не став звать никого на помощь, только наняв трех работников, он сложил дом, баню. Буквально за лето подвел под крышу, отделал внутри. Радость, что они и их дети, будут жить в красивом большом доме, буквально окрыляла. Он не замечал усталости, приезжал с работы, и еще до темноты, а иногда и при свете ламп, занимался домом. Особо старался, отделывая комнаты для детей. Меньше чем трех он не планировал…