— Что собираешься делать дальше?
— Пока не знаю, завтра подумаю. У вас есть предложения?
— Скоро олимпиада. Хочешь поработать переводчиком?
— Нет.
— Почему? Платят хорошо, чеками[14].
— Просто так ни за что хорошо не платят, товарищ майор. Вы меня вербуете?
Эх, как дать бы тебе по наглой роже…
— Устанавливаю контакт, Максим.
— Контакт установлен, Виктор Иванович. В результате контакта, вы уже выяснили, что я готов к вербовке, но не за чеки.
В более дурацкую ситуацию, майор Андрейченко еще ни разу не попадал.
— Чего ты хочешь?
— Убедиться в том, что меня вербуют наши, а не ЦРУшники, или МОССАДовцы.
Опешивший Андрейченко достал из кармана и раскрыл служебное удостоверение. Воронов глянул на него равнодушно.
— Это не доказательство, просто бумага, оформленная в красивую красную корочку. Вы вполне можете быть двойным, или даже тройным агентом.
— Издеваешься, Воронов?
— Есть немного, товарищ майор. Но это лишь ответная любезность. Вы хотели меня купить за бусы, как тупого папуаса. Только бусы, даже ни единого слова про Родину, патриотизм и прочие идеалы. Это повергает меня в глубокую печаль. Для каких целей вы вербуете таких ублюдков, если не работаете на ЦРУ, или МОССАД?
— У меня есть подозрение, что это ты работаешь на ЦРУ и МОССАД. И хватает полномочий для твоего ареста.
— Мне шестнадцать лет.
— Я в курсе, но дело государственной важности.
— Круто. Ну, что же, dura lex, sed lex. Если выбор только между чеками и крестом, однозначно выбираю крест. Веди меня, центурион, я готов.
Красиво! Майор Андрейченко вдруг оценил красоту, с которой его уделал этот щенок и непроизвольно улыбнулся.
— Как тебя убедить, что я не из ЦРУ?
— На слово поверю только начальнику управления. Пусть он меня к себе вызовет и прикажет с тобой работать.
— Ну, ты и наглец. Ладно, жди…
Дальняя ретроспектива. Генерал-лейтенант Бобков Филипп Денисович
12 августа 1980 года. Здание центрального аппарата КГБ СССР.
Филипп Денисович Бобков задумчиво смотрел на расходящихся с вечерней оперативки начальников отделов. Расходились они в хорошем настроении, но у начальника пятого управления почему-то тревожно сосало под ложечкой. Не смотря на то, что ЦК КПСС оценил деятельность Комитета Государственной Безопасности во время проведения Олимпийских игр на отлично, а значит скоро последуют и поощрения, но это его совершенно не радовало. Филипп Денисович был по факту одним из самых информированных людей в Советском Союзе, а потому оценивал прошедшую Олимпиаду трезво. С политической точки зрения — это был полный и оглушительный провал, который обязательно повлечет за собой цепь негативных последствий.
— Филипп Денисович?
Герой дня, начальник одиннадцатого отдела[15], генерал-майор Киселев, дойдя до выхода из кабинета, вернулся к столу начальника.
— Да, Паша. Что-то еще?
— Я по поводу вчерашнего доклада. «Объект инопланетянин». Вы сказали, что примете его.
Было дело, сказал. Интересный паренек. Судя по докладу и правда инопланетянин.
— Приму. Кто его, кстати, так окрестил?
— Майор Андрейченко. Он ждет.
— Кто, Андрейченко?
— Инопланетянин.
— Что, прямо сейчас ждет?
— Так точно.
— Где?
— В общественной приемной, как и положено.
Филипп Денисович очень устал. Казалось, что эта чертова Олимпиада пила из него жизненную силу, присосавшись прямо к… По каким там артериям течет жизненная сила? Но и с ее окончанием легче не стало, будто она напоследок пустила яд. Но обещал, значит обещал. Тем более, что Киселев и правда — герой дня.
— Веди своего инопланетянина, Павел Николаевич.
— Пришлю. Он не мой инопланетянин и согласен говорить только с начальником управления. Я вчера докладывал.
Было, докладывал. Какой, однако, скромный этот инопланетянин. Был бы наглый — попросился к Брежневу. Филипп Денисович непроизвольно улыбнулся. Ладно, если даже полная пустышка, то отвлечься от накатившей хандры поможет.
— Присылай не своего инопланетянина, Паша. Самое время забыть о делах наших грешных и задуматься о вселенских. Расширить кругозор и немного отвлечься.
Киселев понял настроение начальника, молча кивнул и исчез за дверью. Филипп Денисович открыл ящик стола, в котором лежали срочные папки и достал оперативную справку на «Инопланетянина». Вчера его что-то в ней зацепило, сработало шестое чувство, но что конкретно, он пока сам так и не понял. Умненький мальчик. В школу пошел в шесть лет, в двенадцать закончил с золотой медалью. Бывает. Среднее образование рассчитано на среднего, а этот явно выше уровнем. Таких немного, но он далеко не уникум. Без вступительного экзамена принят в ИСАА МГУ. Закончил за четыре года, с красным дипломом, защитился этой весной. Ага! Тема дипломной работы засекречена. «Пуштунский национализм и фактор «Линии Дюранда». Прогноз до 2000-го года». Вот оно! Прогноз до двухтысячного года. Именно это вчера и царапнуло. В настоящем зреет что-то очень нехорошее, вот и хочется заглянуть в будущее, хочется чуда… Что ещё…?. Вызывающе вел себя при контакте с майором Андрейченко, но тот все равно настоятельно рекомендует продолжить разработку объекта. Так, Андрейченко тоже на заметку.
14
Так называемый переводной рубль. Отоваривался в магазинах внешторга. В восьмидесятом, курс чека к рублю был примерно один к семи.