Подоспел трактирщик. Разочарованно покачал головой и склонился над лежащим на полу громилой. Удивленно цокнул языком:
— Это как ты его? Хоть не убил?
Я посмотрел на внушительную челюсть хозяина трактира. Затем на лицо Илины, окаменевшее от удивления.
— Эй, вы, — трактирщик повернулся к его товарищам, наблюдающим за развитием событий, словно гуси — вытянув шеи и разинув клювы. — Ну-ка поднимите его и отведите домой, пока ничего плохого не сталось.
— А что еще плохого-то может статься? — проблеял один.
— Цыц! — прикрикнул трактирщик. — Делайте, что велено.
Больше возражать они не решились. Громилу окружили, нашлепали по щекам, вернули в чувство. Когда смог бессвязно мычать, поставили на ноги, подставили плечи. Хулиганы закряхтели и просели под тяжелой ношей. Слишком уж большим он был для своих хлипких товарищей.
Медленно потопали на выход. Третьему помощнику плеча не хватило, поэтому он просто бегал вокруг них, подбадривал товарищей и пытался разговорить контуженого громилу.
— Проваливайте отсюда! — крикнула им вдогонку Илина. — Чтоб духу вашего здесь не было!
Когда дверь закрылась, а с улицы донеслось хриплое пение пьяного громилы, я обессиленно рухнул на ближайшую скамью.
Илина села рядом и устало вздохнула.
— А ты даже не знаешь, кто это был, — немного помедлив, сказала она. — Это Тит — единственный сын старосты нашей деревни, Римена. Дурак, каких поискать, но зато злой и сильный. Все его любили и баловали, вот и вырос такой неблагодарный детина. Старик Римен умный, добрый, заботливый. Но вот сын его… Эх… — девушка тяжело вздохнула. — Тит так просто не отступит, обязательно отомстить тебе попытается. Будь осторожен. У него целая банда таких же бездельников. А ты разве кулачному бою обучен?
— Не знаю, — замялся я. — Но кажется, это называется айкидо.
Я задумался. Одним из моих первых воспоминаний был тренажерный зал. Его я помнил очень отчетливо, видимо, потому что провел там много времени. Очевидно, там я и занимался боем. Как же это было сложно, путаться в собственных воспоминаниях.
Уже давно перевалило за полночь. У меня не было часов, но я это чувствовал. И безумно хотел спать. Впечатлений за прошедший день мне хватило бы не на одну жизнь, а помнил я как минимум несколько тысяч. Чужих жизней…
Большинство посетителей трактира уже покинули заведение. Мужчина в кафтане с меховым воротником поднялся на второй этаж, где он снял на ночь две комнаты, себе и двоим работникам. Лег спать. Только работники, ослушавшись приказа, остались внизу, в зале, но больше ничего не заказывали. Просто сидели и о чем-то разговаривали.
Илина тоже закончила работу, но прежде чем отправиться домой в деревню, она подошла к моему столику и опустилась на скамью.
Некоторое время девушка сидела молча, стараясь выглядеть спокойно. Только я видел, что она напряжена, что теребит пальцами края рукава, что непрестанно косится на меня, но боится заговорить. Чувствовал, что внутри она вся бурлит и пенится. И все-таки дождался, когда она сама начнет беседу.
Она выдохнула и повернулась ко мне:
— Ты так ловко побил Тита. Он, между прочим, кулаками махать умеет. Да и удар держит неплохо. В одиночку против него никому из деревни не выстоять. А ты его раз, и об пол!
В ответ я только пожал плечами.
— А я его не бил. Просто качнул. Это он сам упал и ударился…
— Ой, да ты еще и скромный, — Илина по-детски рассмеялась.
Я попытался улыбнуться. Правда, получилось неубедительно. Меня всего трясло после драки, да и усталость давала о себе знать. Глаза закрывались сами собой, я открыто клевал носом. Илина это заметила.
— Ой, ты такой бледный. Устал, наверное? Спать хочешь?
Я устало кивнул.
— Пойдем. — Она поднялась со скамьи. — Я покажу тебе комнату.
Не возражая и не сопротивляясь, я последовал за ней.
— Не самая лучшая комната, — сказала Илина, когда мы поднялись на второй этаж и прошли в конец коридора — Но хозяин сказал поселить тебя здесь.
Я несказанно обрадовался бы и подстилке из сена, а в этой «не самой лучшей» комнате меня ждала настоящая кровать с соломенным матрацем и одеялом из шерстяной ткани. Правда, помимо нее, там ничего не было, только большой деревянный сундук для имущества и одежды.
Илина, держа в руке горящую свечу на подставке, пожелала мне спокойной ночи и закрыла дверь. Я подошел к окну.
Окно было крохотным, и в него было вставлено мутное толстое стекло. Но и его было достаточно, чтобы увидеть распухшую до неприличия луну. Близилось полнолуние. Что бы это ни значило.