На левом борту между башнями главного калибра №№ 1 и 2 находился люк, через который можно было проникнуть в царящий внизу ад. Желая сбить бушующее там пламя, матросы вооружили пожарный шланг и направили его в горловину люка. Но воды не было. Взрывом была разрушена главная пожарная магистраль, и бороться с огнем было невозможно. На правом борту, симметрично, находился еще один люк, ведущий вниз. Лейтенант Маккиссик вместе с шестью добровольцами спустился через этот люк и вытащил наверх несколько счастливцев. Все спасенные были сильно обожжены.
Быстро увеличивающийся крен крейсера делал спасательные работы очень трудными. Последнего моряка вытаскивали концом, протянутым на левый борт. Когда же крен корабля достиг 50°, спасательные работы пришлось прекратить.
У Маккиссика была мысль пробраться на корму, по все проходы, ведущие туда, были забиты людьми. Лейтенант, никогда не любивший толкаться в толпе, решил остаться на полубаке. Вся палуба полубака вместо с башней главного калибра № 1 и тремя огромными 203-мм орудиями была уже в воде. Единственным сухим местом была та часть левого борта, где находился Маккиссик. Действуя по собственной инициативе, как это делали многие офицеры в последние минуты «Индианаполиса», Маккиссик приказал всем оставшимся на полубаке матросам оставить корабль и бросился за борт вместе с ними.
Через пятнадцать минут после комфортабельного сна в собственной каюте лейтенант Маккиссик уже, борясь с волнами, пытался отплыть как можно дальше от тонущего крейсера. В последний момент он все-таки не выдержал и обернулся, поймав взглядом упавший на правый борт «Индианаполис».
Сменившись с вахты которую он стоял на мостике с 20:00 до 00:00, старший инженер-механик Ричард Редмайн спустился в кают-компанию, где съел «полночный» бутерброд, а затем, по пути в каюту, зашел в офицерский гальюн. В этот момент первый взрыв прогремел где-то впереди, а второй, казалось, прямо под ним. Корабль подбросило, мигнув, погас свет, и в полной темноте механик услышал, как палубой ниже заревело пламя.
Поняв, что нужно быстрее выбираться наверх, Редмайн, прижав правую руку к лицу и закрыв глаза, кинулся бежать через нестерпимую жару и дым темного коридора. Поскользнувшись, офицер упал и, коснувшись палубы левой рукой, сильно обжог себе пальцы. Пламя лизало его правую руку, которой Редмайн закрывал лицо, волосы начали тлеть.
Он продолжал пробираться по коридору в сторону кормы, желая пробиться на свой боевой пост в кормовом машинном отделении. Стало значительно прохладнее, и механик приоткрыл глаза.
Примерно через три минуты, когда крейсер уже имел крен 10°, лейтенант Редмайн добрался до своего КП в кормовой машине. Вахтенный офицер доложил ему, что связи с мостиком нет, а машинный телеграф — не действует. Более того, они не знают, что произошло в носовом машинном отделении, из которого управляли движением двух внешних гребных валов. В машине № 2 был потерян вакуум.
Выслушав все это, лейтенант Редмайн приказал остановить машину № 2. В кормовом машинном отделении все было вроде бы нормально. работали главные генераторы, дизель-генераторы и все вспомогательные механизмы. Кормовая часть крейсера не получила существенных повреждений, там был свет, на оборудование подавалась энергия.
Но тут, взглянув на кренометр, Редмайн обнаружил, что крен крейсера уже достиг 12–15°. В этот момент со старшим механиком связался главстаршина Нахтигал, возглавлявший вахту в носовом машинном отделении, и доложил, что в 00:10 он приказал эвакуировать оттуда всех людей, поскольку после взрыва торпеды находиться там стало невозможно.
После доклада Нахтигала Редмайн не на шутку встревожился. Крен с каждой минутой увеличивался. Лейтенант приказал перекачать топливо из цистерн правого борта на левый, чтобы хоть немного откорректировать крен.
В 00:16, за четыре минуты до того, «Индианаполис» опрокинулся, лейтенант Редмайн принял решение подняться на мостик и выяснить обстановку. Находясь далеко от носовой части корабля, старший механик не имел ни малейшего понятия об истинном состоянии крейсера, который держался на плаву последние минуты.
Достигнув верхней ступеньки трапа, инженер-механик обнаружил двух матросов, пытавшихся с кем-то связаться по безбатарейному телефону. Редмайн спросил, есть ли у них связь с мостиком, и получил отрицательный ответ. Затем он спросил у них, какова обстановка в носовой части крейсера. Но оба ничего не знали…
Когда Редмайн стал подниматься по трапу, ведущему на верхнюю палубу, крен корабля увеличился до 30° на правый борт. Все вокруг загрохотало, отовсюду посыпались обломки, трап выбило из-под ног Редмайна, и офицер повис на поручнях, лихорадочно пытаясь найти ногами какую-нибудь опору. Когда с неимоверными трудностями Редмайн выбрался на левый борт верхней палубы, крейсер уже лежал на правом борту. При первой же попытке пошевелиться, Редмайн просто соскользнул в волны Филиппинского моря. Он успел заметить, как матросы прыгали за борт с кормы…