В Хиросиме подполковник Какузо Ойя прибыл в 07:00 в штаб 2-й армии, чтобы ознакомиться с последними разведсводками, которые могли был понадобиться через два часа на совещании в присутствии командующего. Пока он просматривал сводки, прибыли полковник Кумао Имото и другие старшие офицеры.
После того, как подошли полковник Катаяма и подполковник, корейский принц РиГу, все направились в офицерский клуб, где должно было состояться совещание. Фельдмаршал Хата находился еще дома, молясь у семейного алтаря.
Капитан 1 ранга Мицуо Футида, прославленный герой Перл-Харбора, находившийся в Хиросиме в течение последних десяти дней для обсуждения различных вопросов, связанных с отражением возможного американского вторжения, также должен был присутствовать на этом совещании. Однако, в последний момент Футида был срочно вызван в Нару, вблизи Киото, где находился новый штаб военно-морских сил. Для решения некоторых технических проблем, как ему сообщили.
Находившемуся в сельской местности под Хиросимой доктору Каору Сима понадобилось гораздо больше времени, чтобы добраться до города, чем он предполагал. Он считал, что будет хорошо, если он доберется к полудню до своей клиники.
На базе истребительной авиации в Симонсеки, примерно в ста милях юго-западнее Хиросимы, лейтенант Мацуо Ясудзава, инструктор пилотов-камикадзе, запустил двигатель на своем двухместном учебном самолете. Он должен был доставить в Хиросиму на совещание у фельдмаршала Хата одного майора, исполняющего обязанности командира авиабазы. Ясудзава рассчитывал прибыть в Хиросиму еще до восьми утра.
Проверив ремни безопасности на своем пассажире и получив разрешение на взлет, лейтенант начал свой сорокаминутный полет к Хиросиме. Курс Ясудзавы шел примерно под прямым углом к курсу «Энолы Гей», которая в этот момент входила в воздушное пространство Японии.
В 07:09 радио Хиросимы прервало свою программу сигналом воздушной тревоги.
Одновременно по всему городу завыли сирены. Люди разбегались по убежищам, напряженно ожидая взрывов авиабомб.
Японцы не знали, что причиной тревоги стал бомбардировщик «Страйт Фляш» капитана Эзертли — один из разведчиков погоды для «Энолы Гей». Когда в Хиросиме была объявлена воздушная тревога, самолет находился в шестнадцати милях от моста Айои, следуя со скоростью двести тридцать пять миль в час на высоте чуть больше десяти тысяч метров. Капитан Эзертли вел свой бомбардировщик прямо к точке прицеливания, следуя точно тем курсом, что был рассчитан Тиббетсом и Фирби для «Энолы Гей».
Капитан Эзертли взглянул в просвет облаков. Город был ясно виден. Дома, улицы, деревья, зеленые газоны. Просвет в облаках был огромным — около десяти миль в поперечнике.
На борту «Энолы Гей», которая шла теперь, медленно поднимаясь, на высоте восемь тысяч пятьсот метров, радист Нельсон настроился на частоту радиоответчика. Через минуту, в 07:25, он получил шифровку с бомбардировщика «Страйт Фляш»:
«На всех высотах над Хиросимой редкая облачность. Рекомендую отбомбиться».
Прочитав сообщение, Тиббетс включил СПУ и объявил:
«Цель — Хиросима».
Через несколько минут поступили шифровки от самолетов, ведущих разведку погоды над Нагасаки и Кокуро. Тиббетс, не читая, сунул их в карман комбинезона и приказал Нельсону передать на базу короткую радиограмму:
«Цель — Первая».
На борту «Страйт Фляш», который должен был уходить из воздушного пространства Японии, неожиданно начались «дебаты». Капитан Эзертли имел приказ, сделав свое дело, сразу же возвращаться на Тиниан. Вместо этого, Эзертли включил СПУ и предложил покружиться в этом районе, пока мимо них не пролетит Тиббетс, а затем следовать за ним, чтобы посмотреть, «что случится, когда эта бомба рванет». Ботинженеру Юджину Гриннену эта идея показалась «не очень хорошей», но кто-то сказал, что «если Тиббетс и его команда будут уничтожены взрывной волной, мы должны находиться поблизости, чтобы доложить потом, что произошло». Но с этим согласились не все. В итоге, был достигнут демократический «консенсус» — возвращаться на базу. Стоит ли из-за наблюдения взрыва одной, пусть даже очень мощной бомбы, жертвовать послеобеденным покером?
В 07:31 над Хиросимой прозвучал отбой воздушной тревоги. Жители облегченно вздохнули, начав растопку плит для приготовления завтраков. Старшина Хироси Янагита, начальник конвоя американских военнопленных в замке Хиросимы, не слышал сигнала воздушной тревоги. Он крепко спал, поскольку накануне перебрал в потреблении саке на частной вечеринке.