– Ни с каких. Однако ты знал, что выяснились новые обстоятельства, во всяком случае их нельзя исключать. Ты мне не позвонил, но за тебя это сделал кое-кто другой – тот, чей голос тебе уже знаком. И мне тоже.
– Вы говорите об Арнольде Зеке?
– Имен никто не называл. Но голос был тот самый. Ты же прекрасно знаешь: его ни с кем не перепутать.
– Что он сказал?
– Он не упомянул ни мистера Рони, ни мистера Сперлинга. Однако недвусмысленно дал понять, кого имеет в виду. В общем, мне было велено немедленно оставить мистера Рони в покое, иначе я понесу суровое наказание.
– И что вы ответили?
– Я… выразил протест. – Вулф попытался налить себе пива, но заметил, что бутылка пуста, и снова поставил ее на поднос. – Он был куда категоричнее, чем в прошлый раз. Мне не удалось скрыть, как я возмущен. Я твердо обозначил свою позицию. В конце концов он выдвинул мне ультиматум: я должен в течение двадцати четырех часов отозвать тебя из гостей.
– Он знал, что я там?
– Да.
– Чтоб мне провалиться! – Я даже присвистнул. – Этот Рони – парень не промах. Коммунист и вдобавок один из приспешников мистера З. Впрочем, если вдуматься, ничего поразительного в этом сочетании нет. А ведь на него поднял руку не только я, но и Рут с Солом. Проклятье! Мне надо… Когда он звонил?
– Вчера вечером… – Вулф посмотрел на часы. – То есть в субботу, в десять минут седьмого.
– Значит, срок его ультиматума истек восемь часов назад, а мы все еще живы. Все равно мы бы вполне успели придумать что-нибудь другое. Почему вы не позвонили мне? Я бы…
– Замолчи!
Я удивленно поднял брови:
– Почему это?
– Раз уж мы забились в дальний угол, как последние трусы, то давай хотя бы не рассуждать об этом на все лады! Я упрекаю тебя за то, что ты не позвонил. Ты упрекаешь меня за то, что я не позвонил. Запереть дверь на засов – всего лишь разумная предосторожность, но это отнюдь не…
Вероятно, он добавил что-то еще, но что именно – я так и не узнал. Мне доводилось слышать много разных шумов; бывало, грохот заставлял Вулфа прерывать свои занятия, а меня буквально выпрыгивать из кресла, но ничего подобного этому я в жизни своей не слыхивал. Чтобы воспроизвести этот звук, попробуйте взять сотню полицейских, расставьте их по кварталу, в котором живете, и велите одновременно палить по окнам из оружия сорок пятого калибра.
Дальше наступила гробовая тишина.
Вулф что-то произнес.
Я выхватил из ящика стола пистолет, опрометью бросился в коридор, щелкнув выключателем, зажег на крыльце свет, сорвал дверную цепочку, распахнул дверь и выскочил из дому. Слева, на противоположной стороне улицы, поднялись две оконные рамы, раздались перепуганные голоса и наружу высунулось несколько голов, однако сама улица была пуста. Тут я заметил, что стою не на каменном крыльце, а на куске стекла. Да что там говорить: вокруг было одно сплошное стекло. Осколки усы́пали крыльцо, ступени, тротуар перед домом. Я поднял голову, и в этот момент сверху обрушился еще один кусок стекла, пролетев всего в каком-то дюйме от меня, ударившись оземь и вдребезги разбившись у моих ног. Я попятился, юркнул за порог, захлопнул за собой дверь, повернулся и тут же нос к носу столкнулся с Вулфом, который растерянно остановился посреди прихожей.
– Он решил сорвать злость на орхидеях, – объявил я. – Оставайтесь здесь. Я пойду наверх, погляжу.
И я помчался по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки зараз. Рядом заработал лифт – Вулф, должно быть, наконец спохватился. За мной, не поспевая, бежал Фриц. Верхняя площадка лестницы, отделанная бетонной плиткой и оштукатуренная, осталась цела. Я щелкнул выключателем и открыл дверь в первое помещение оранжереи – теплицу, – но так и не вошел, потому что свет не зажегся. Секунд пять я стоял на месте, ожидая, пока глаза не привыкнут к темноте. Сзади появились Вулф и Фриц.
– Посторонись! – прорычал Вулф, словно пес перед нападением.
– Нет. – Я оттеснил его назад. – Вы весь перережетесь, а не то останетесь без скальпа! Ждите здесь, пока я не разберусь со светом.
– Теодор! Теодор! – проревел он из-за моего плеча.
Из сумрачных развалин до нас донесся голос Теодора:
– Да, сэр! Что случилось?
– С тобой все в порядке?
– Нет, сэр! Что…
– Ты ранен?
– Нет, не ранен, но что все-таки случилось?
В той стороне, где находилась комната Теодора, что-то зашевелилось, затем раздался звон разбивающегося стекла.
– У тебя есть свет? – крикнул я.
– Нет, чертовы лампочки все до одной…
– Тогда сиди тихо, пока я не добуду свет.
– Сиди тихо! – рявкнул Вулф.