Митки попробовал сыр.
— Это не новый. Это лимбургер. Только вкус отшен странный, даше для лимбургера.
— А тебе нравится?
— Не знаю, Блондин. Мне кашется, не нравится…
— Это особый вкус, Митки. Шудесный. Ешь все и будешь понимать.
И вот, ради соблюдения вежливости и чтобы не спорить, Митки доел сыр.
— Неплохой совсем, — сказал он. — А тепер будем Минни искать.
Но глаза у него закрылись, и он зевнул. Ему удалось добраться лишь до входа в норку.
— Блондин, мне нушно немного отдыхать. Буди меня шерез пять ми…
И он заснул, да так крепко, как никогда до сих пор не спал, даже не успел закончить предложение.
Блондин ухмыльнулся и, не теряя времени, занялся делами.
Зазвонил будильник.
Профессор Обербюргер с трудом открыл глаза, но тут же вспомнил, какой сегодня день, и поспешно выбрался из постели. Через полчаса наступит исторический момент.
Он зашел за дом и проверил пусковую установку. Она была в полном порядке, как, впрочем, и сама ракета. Если не считать, конечно, того, что дверца кабины оставалась открытой. Но профессор собирался посадить внутрь мышонка в самый последний момент.
Он снова вошел в дом, взял ракету и отнес к установке. Потом тщательно ее закрепил и проверил кнопку старта. Полный порядок.
Осталось десять минут. Пора нести мышонка.
Белый мышонок крепко спал в своей деревянной клетке.
Профессор Обербюргер осторожно засунул внутрь руку.
— Ах, Блондин. Пора в дальний, дальний путешествий. Бедный маленький мышь, я буду стараться тебя не разбушать. Лутше ти будешь спать, пока тебя не разбудить старт.
Осторожно, очень осторожно он отнес спящего мышонка во двор и положил в ракету.
Три двери закрылись: сначала внутренняя, затем решетка из бальзы и в самую последнюю очередь внешняя. Все, кроме решетки, откроются автоматически, когда ракета приземлится. А радиопередатчик отправит профессору звук, который будет издавать мышонок, грызущий бальзу.
Если на Луне есть атмосфера. Если мышонок…
Не сводя глаз с минутной стрелки, профессор ждал. Затем очередь дошла до секундной стрелки. Пора…
Профессор прикоснулся пальцем к идеально настроенной кнопке стартера, который должен был сработать через несколько секунд, и помчался к дому.
ВЖЖЖИ-И-И-К!
В том месте, где стояла ракета, небо прочертил огненный след.
— Прошай, Блондин! Бедный маленький мышь, ти будешь знаменитый. Пошти такой же знаменитый, как мой звездный мышонок Митки, если я хватать время и пешатать книга…
Пришло время записать в дневник, как прошел старт.
Профессор взял ручку и вдруг увидел свою ладонь. Ладонь той руки, в которой он держал мышонка.
Она была белой. Он страшно удивился и поднес ее к свету.
— Белый краска. И где я мог пачкать себя белый краска? У меня он ест, но я не пользовал. Нишего в ракет, нишего в комната или в сад… Мышонок? Блондин? Я его дершать. Но пошему лабораторий прислаль мне мышь, крашенный белым? Я ведь им говориль, мне не вашно, какой цвет…
Профессор пожал плечами и отправился мыть руки. Он был очень сильно удивлен, но решил, что не стоит обращать внимание на такие мелочи. Впрочем, почему все-таки лаборатория так сделала?
Темная каюта с ревом устремившейся ввысь ракеты. Ракеты, которая направлялась на Луну.
Лимбургер, напичканный снотворным.
Черное предательство.
Белая краска.
И бедняга Митки! Он летел на Луну, и обратного билета у него не было.
Ночью в Хартфорде шел дождь. Профессор не мог проследить за полетом своей ракеты в телескоп.
Но она уверенно мчалась к цели.
Ему доложил об этом радиопередатчик. Рев двигателей, такой оглушительный, что профессор даже не мог определить, жив ли мышонок, который находится внутри. Скорее всего жив, ведь Митки выжил в своем путешествии на Прксл!
Наконец профессор выключил свет, чтобы немного подремать в своем кресле. Может быть, когда он проснется, дождь прекратится.
Профессор закрыл глаза, и его голова упали на грудь. Через некоторое время ему приснилось, что он их снова открыл. Профессор знал, что спит, — из-за того, что он увидел.
Четыре маленьких белых пятнышка двигались по полу со стороны двери.
Четыре маленьких белых пятнышка были похожи на мышей, но не могли ими быть (разве что это особые мышки, которые приходят к вам во сне), потому что они шагали четко и уверенно, как солдаты, выстроившись в ровный прямоугольник. Почти как солдаты.
Потом раздался звук, такой тихий, что профессор его вообще не расслышал, и четыре белых пятнышка мгновенно выстроились в линию и пропали. Один за другим, с одинаковыми интервалами они исчезали под плинтусом.