Этот офицер явно знал свое дело. Дронго одобрительно кивнул, Абрамшис сообщал все эти сведения, никуда не заглядывая и полагаясь на свою память. Он четко отвечал на вопросы, которые задавал ему начальник полиции. Очевидно, несмотря на молодость, Абрамшис был опытным и работоспособным офицером.
– Тогда скажи, что куклы нас не интересуют, – отмахнулся ди Фигейреду.
– Я уже сказал ему это, но он настаивает на личной встрече с вами.
– Сначала нужно провести вскрытие. И вообще, посоветуй ему вести себя более сдержанно. Ведь он может оказаться первым подозреваемым, если неожиданно обнаружится, что его хозяйка умерла от подозрительного несварения желудка или выпив какую-нибудь гадость. Кажется, он обязан был повсюду сопровождать ее?
– Они были вместе, – кивнул Абрамшис, – но он настаивает, что должен сообщить вам какие-то важные сведения.
– Ладно. Пусть поднимется. Нам еще не хватало заниматься куклами, – в сердцах пробормотал ди Фигейреду.
Абрамшис поспешил выйти.
– Нужно скорее отправлять тело в морг и готовить заключение, – недовольно сказал начальник полиции, – пройдем в кабинет, чтобы не мешать им забирать тело.
Они прошли в кабинет менеджера отеля. Дронго уселся на диван, ди Фигейреду разместился в кресле за столом. И почти сразу в кабинет вошли Абрамшис и молодой человек. Он был высокого роста, с непропорционально длинными конечностями. Вытянутое лицо, волосы ежиком, глубоко запавшие карие глаза. Это был Энтони Дикинсон, личный секретарь умершей баронессы.
– Извините, что я беспокою вас, – сразу начал Дикинсон, – но у меня к вам исключительно важное дело. Мы вместе с вашими офицерами составили опись денег и драгоценностей покойной баронессы. Все на месте, мы это тщательно проверили и пересчитали. Но не хватает самого главного. Среди ее вещей была кукла, которую она собиралась подарить своей племяннице, проживающей в Швейцарии. Мы должны были вылететь туда через Лиссабон уже сегодня вечером. Поэтому она взяла куклу с собой, чтобы подарить ее племяннице, которой исполняется пятьдесят лет.
– Очень интересно, – кивнул ди Фигейреду, – одна возит с собой куклы в восемьдесят лет, другая собирается в пятьдесят получить куклу в подарок. Зачем вы мне все это говорите? При чем тут эта кукла?
– Это была не совсем обычная кукла, – пояснил Дикинсон, – дело в том, что это была кукла работы художника Кристиана Бейлли.
– Хоть самого Ван Гога. Сколько может стоить кукла? Сто евро, двести, тысячу? И вы считаете, что мне нужно знать об этой пропавшей кукле, если ценности находятся на месте. На какую сумму примерно у нее было с собой драгоценностей?
– Тысяч на четыреста евро, – сообщил Дикинсон.
– Ну вот видите, а вы говорите про какую-то пропавшую куклу.
– Подожди, – перебил его Дронго, – вы сказали, что пропавшая кукла была работы художника Кристиана Бейлли?
– Да, вы верно назвали его имя.
– Это не тот, который сделал «Дрессировщика птиц» по заказу компании «Якоб Фризер»?
– Все правильно, – обрадовался Дикинсон, – вы так хорошо разбираетесь в куклах?
– Нет. Я разбираюсь в предметах, представляющих исключительную ценность. Фернандо, нужно внимательно выслушать этого молодого человека. Ты знаешь, сколько стоит кукла, о которой я говорю. Как раз – «Дрессировщик птиц» Кристиана Бейлли?
– Не знаю и не хочу знать. Сколько может стоить кукла? Пусть даже тысячу евро, но никак не больше.
– «Дрессировщик птиц» оценивается примерно в пять миллионов евро, – сообщил Дронго.
– Что? – не поверил услышанному ди Фигейреду и даже слегка привстал.
– Именно так, – подтвердил Дикинсон, – пять миллионов евро. А наша кукла тоже работы Кристиана Бейлли, сделанная по мотивам картины Боттичелли «Рождение Венеры». Эта кукла напоминает Венеру с картины Боттичелли, выставленной в галерее Уфицци. Она сделана в виде обнаженной женщины, выходящий из моря. У нее длинные светлые волосы. Правой рукой она закрывает грудь, левая внизу, придерживает ее длинные волосы. А подставка была сделана в виде раковины, которая тоже изображена на картине. У меня с собой страховое свидетельство на четыре с половиной миллиона евро. Такова страховочная стоимость исчезнувшей куклы.
– Четыре с половиной миллиона евро за куклу? – не поверил изумленный начальник полиции. – Или вы решили пошутить таким образом?
– Я могу принести страховое свидетельство, – сообщил Дикинсон.
– Четыре с половиной миллиона, – повторил ди Фигейреду, – черт возьми! А если она даже не привозила ее на остров?
– Она предъявила ее на таможне, чтобы задекларировать официально, – пояснил Дикинсон, – и показывала здесь некоторым делегатам конференции.
– Она была настолько богатой женщиной? – уточнил начальник полиции.
– Ее состояние оценивалось в двести сорок миллионов долларов, – гордо сообщил Дикинсон, – в последние годы она иногда жаловалась на сердце и поэтому решила подарить эту уникальную куклу своей племяннице. Дочери своей кузины. Их матери были сестрами.
– Может, она передумала и решила подарить эту куклу кому-то на нашем острове? – мрачно осведомился ди Фигейреду.
– Нет, – ответил Дикинсон, – я уже успел переговорить с горничной, которая обнаружила умершую баронессу. Когда она обнаружила тело баронессы, кукла стояла на тумбочке. Пустая коробка осталась в чемодане. Если бы баронесса решила кому-то подарить эту куклу, она бы отдала ее вместе с коробкой. Значит, кукла пропала уже после смерти баронессы.
– Только этого нам и не хватало, – пробормотал ди Фигейреду, – никогда не думал, что кукла может стоить таких денег. А ты откуда все это знаешь? – спросил он у Дронго.
– Уникальные куклы ценятся так же, как и крупные бриллианты, – пояснил Дронго, – особенно ценятся куклы, сделанные до тридцатого года прошлого века. Но даже современные куклы бывают очень дорогие. Например, недавно была продана кукла Барби, шестьдесят пятого года выпуска, за семнадцать тысяч долларов. А обычный плюшевый медвежонок выпуска начала двадцатого века может стоить четверть миллиона долларов.
– Сегодня же отниму все игрушки у детей и спрячу их в сейф, чтобы передать моим правнукам. Может, они станут миллионерами, – пробормотал начальник полиции, – значит, вы уже провели свою проверку? – спросил он у Дикинсона. – Решили поработать вместо нас?
– Меня просили составить подробную опись ее имущества, – напомнил Дикинсон, – а самое ценное, что у нее с собой было, – это кукла «Рождение Венеры», которую мы привезли сюда. Баронесса купила ее еще в семьдесят восьмом за двести пятьдесят тысяч долларов. Тогда это были невероятные деньги.
– Выходит, что ее могли убить из-за этой куклы? – предположил ди Фигейреду.
– Если кукла была в номере после ее смерти, значит, баронесса умерла без посторонней помощи, – предположил Дронго, – впрочем, давай не будем делать прогнозы, а дождемся заключения эксперта. Нужно немедленно произвести вскрытие.
– Да, – согласился начальник полиции и вздохнул. – Только куклы мне и не хватало. Я был уверен, что эта смерть баронессы доставит нам неприятности.
– Ты же сам сказал, что я не буду у вас скучать, – напомнил Дронго.
– Составьте список постояльцев, – приказал начальник полиции, – всех, кто живет в этом отеле. Отель небольшой, и поэтому нам будет нетрудно проверить всех. И список работающих здесь местных жителей. Какая горничная убирала в номере баронессы и видела эта куклу? – спросил он у Абрамшиса.
– Пакита Жункейру, – сообщил тот, – обычно она убирает в сьютах.
– Если Пакита, то можно даже не сомневаться, что все так и было, – сказал ди Фигейреду, – это набожная и очень порядочная женщина. Я давно знаю их семью. Она не взяла бы даже одного песо, хотя у нас уже давно отменили песо. Она не взяла бы даже одного евро. В этом я уверен.
– Тогда начнем искать эту куклу, – подвел итог Дронго, – кажется, я видел женщину, которая прошла мимо моей гостиной. Нужно будет действительно просмотреть список постояльцев.