Я в панике начинаю кричать и размахивать пустым пакетом. Мне больно, обидно и кровь из пальца пошла. На крики прибегает Саня из соседнего подъезда. Спрашивает, что случилось и почему я кричу за гаражами? Захлебываясь соплями, объясняю, что произошло.
Саня смеётся:
— Это же наш Герцог. Ты, наверное, его уже пятый по счету сегодня кормишь маслами из — под холодца, вот он и озверел… На людей кидается от полного пуза. Надоели вы все ему уже со своими костями…
Саня натурально ржёт, а мне обидно до слёз. Хотел доброе дело сделать, а теперь в новом году буду прививки от бешенства делать. Накормил собачек, называется.
Спасибо жене и добрым соседям, которые не могут придумать другое блюдо на новый год. Обязательно всему дому варить этот чёртов холодец.
Пойду-ка я быстрее домой. Сегодня обработаю рану, а с утра в травмпункт на уколы. Проголодался, я от таких переживаний. Чувствую себя, как голодный пёс…
Чаепитие с миниатюрной женщиной
А ведь я очень хорошо помню, что после нашей свадьбы у неё была маленькая, кофейная чашка.
Мы радостные по утрам пили чай перед работой. Она наливала себе кипятка в этот напёрсток, не больше глотка. Делала бутерброд с сыром, резала его на пополам и отдавала мне свою половинку. Больше она не съедала.
Было время. Время, зато всё съедало. Напёрсток со временем разбился после рождения первого дитя. Его заменила кружка сперва на 2 глотка, потом на 3… Потом бутерброд она уже не резала на пополам. Чуть позже стала она обильно завтракать и запивать всё это кружкой на политра чая или кофе. Дозы увеличились и объёмы её тоже…
Сейчас смотрю на неё, не помещается она уже на кухонном табурете. Прислонился я к стеночке и тоскливо наблюдаю за ней.
Украли у меня стройную невесту с напёрстком кофе и подсунули вместо неё, эту грузную и жующую женщину, которая стала ориентиром в моей жизни. Сидит сейчас она напротив меня, и пьёт какао с молоком из моей литровой кружки, которую мне подарил сосед — татарин. Привёз он её с октоберфеста. Для пива. Для меня… Но судьба распорядилась иначе. Попала она в руки к моей жене, которая, сейчас чавкая спрашивает у меня:
— Ты будешь доедать свой бутерброд?
Отрицательно мотаю головой. Мол, кушай на здоровье. Я сыт уже. По горло.
Вот так за 20 лет брака, маркером наших отношений стала кофейная чашечка, которая выросла до размеров ГЭС. Водопадом кофейных и чайных рек, протекает, через неё моя и её жизнь. Раньше она миниатюрной птичкой сидела на табурете и клевала свою половинку бутерброда. Теперь, такое ощущение, что табурет со стоном умирает под ней. Миниатюра моя превратилась с годами в монумент на нашей миниатюрной кухне. Время никого не щадит. Ни меня, ни её.
Кушай, родная…
Рука соскальзывает с подбородка, голова падает вниз. Просыпаюсь. Ошалело смотрю по сторонам. Напротив, меня, за кухонным столом, сидит жена и что-то мне говорит.
Передо мной стоит огромная пивная кружка с горячим какао. Как я люблю. На тарелке много бутербродов и сверху ещё половинка.
Её половинка бутерброда. Смотрит она на меня и просит кушать всё это запивая шоколадным октоберфестом. Встаёт. Заботливо моет после себя свою чашечку — напёрсток, которой уже лет 20, и выходит с кухни.
Уснул, что-ли я? Не пойму. Посидели с татарином за гаражами немного, и я пошёл домой. Наверное, устал. Чудилась мне жуть страшная. Табуреты, монументы, ГЭС… Сейчас дожую свои бутерброды и пойду спать. В кровать. А то на кухне, чёрт знает, что сниться.
Осталось только доесть её половинку бутерброда с сыром…
Сказка про мышиную судьбу
В одном населённом пункте, где-то между Бирюлево и Бибирево. В фундаменте одного красивого дома, с видом на МКАД, родила мама — мышь маленьких мышат.
В помёте их было несколько, мама — мышь толком их не считала, так как не видела в этом глубокого смысла. Половину, почти сразу же, сожрали придомовые коты, вторая половина отравилась отравой, которую приносил и оставлял дворник в подвале. Тем не менее два мышонка выжили и ходили везде за мамой и учились у неё уму — разуму.
Мама — мышь сама многое не знала, но про котов и отраву им постоянно рассказывала разные ужасы. Страшно тараща глаза при этом, и хватаясь за голову. Мыши — дети, а назывались они Кузьма и Аристарх, сидели и слушали её, открыв рты.