Оставались только самоделки. Про собственноручно изготовленное оружие я уже думал, но без фанатизма, к тому же у него были свои ограничения и свои проблемы, которые надо было решать в процессе эксплуатации. Проще всего, конечно, было превратить охотничий дробовик в обрез вроде того, что был показан в балабановском «Брате», который наше поколение смотрело как документалки с небольшими вкраплениями художественного вымысла.
У дробовика убойная сила была, как правило, повыше, но я помнил, как один мой приятель детства собрал свой собственный обрез, который раскрылся ромашкой после единственного выстрела, но разнес выставленный в качестве мишени кусок фанеры в мелкую пыль. Если поиграть с картечью, то у того же Горбачева не будет ни малейшего шанса выжить.
Правда, постоянно таскать с собой подобный поджиг из подручных материалов опасно — в первую очередь для самого себя, — но в некоторых ситуациях и он мог помочь. Я пока не знал ничего про эти ситуации и даже с трудом мог их нафантазировать, но во время посиделок с Жасымом и Дёмой мои мысли приобрели нужное направление.
Глава 4
Видеонесовместимость
Ирку я не то чтобы знал — просто видел несколько раз. Ничего эффектного в ней не было и в боевой раскраске, кажется, а сейчас я увидел ненакрашенную девушку в домашнем, с бигудями и следами излишеств на лице, которая вряд ли способна выглядеть как красотка с обложки «Плейбоя». Она была слегка крупновата — хотя это могло лишь казаться в сравнении с худенькой Аллой, и была совершенно не в моем вкусе. Впрочем, за свою жизнь я видел самых разных женщин, на некоторых даже был женат, и давно понял, что внешность не имеет никакого значения. К моему приходу они приговорили бутылку хереса и приступили ко второй. Разумеется, я присоединился, хотя от пива мне уже было хорошо. Но я считал, что повышать градус можно.
— За вас, ребята, — с чувством, на которое способен только слегка захмелевший человек, сказала Ирка и подняла свой граненый стакан.
Мы с Аллой подняли в ответ свои чайные чашечки, чокнулись втроем под задорное «дзынь» от Ирки — и выпили. Херес прошел на удивление хорошо.
Я откинулся на своем стуле, а девчонки вернулись к беседе, которую прервало моё появление. Насколько я понял, речь шла о каком-то парне, с которым Ирка в настоящее время крутила шуры-муры — её беспокоило то, что тот не хотел знакомить подругу со своей семьей, выдумывая всякие нелепые отмазки.
— Представляешь, вчера он рассказал, что на майские всей семьей ходили на пикник, а когда я спросила, почему он не позвал и меня, сказал, что забыл. Вот как можно обо мне забыть? — она гордо вскинула голову, и бигуди негромко звякнули.
Я хотел было вставить свои две копейки — что-то особо едкое на тему таких парней, но не стал. Когда-нибудь до Ирки дойдет, что её тактика не работает, и она её сменит. Ну или не дойдет и она не сменит — и продолжит удивляться странным, на её взгляд, поступкам сыновей московских мам, которые, очевидно, считали эту девицу не парой их отпрыску. У неё был шанс — например, залететь от очередного любовника и предъявить эту беременность его семье. Но не факт, что такой поступок облегчит ей завоевание столичных снобов.
— А у вас в комнате нет ещё одного такого классного мужчины? — Ирка внезапно обратилась ко мне.
Я мысленно пообещал себе потом поспрошать у Аллы, что она успела рассказать Ирке до моего прихода.
— Таких как я — один на миллион, — я налил себе ещё немного хереса и обслужил дам. — Но есть парочка, хотя и с нюансами. Казах после института уедет к себе в Казахию, а Дёмыча скоро выгонят из-за учебы. Впрочем, у тебя, Ир, есть шанс спасти заблудшую душу. Может, ему не хватает материнской любви, вот он и пьет по-черному, и к занятиям не готовится. Не хочешь попытаться? Так-то он парень прикольный и богатенький, только на морду лица страшный.
Ирку счастье в виде Дёмыча не соблазнило — или ей нужно было смириться с этой мыслью, — и мы выпили за нормальных мужчин, которых не осталось в природе. И этих двух подвыпивших тигриц ничуть не смутило, что я сидел рядом и слышал этот тост.
Наверное, любительнице столичной прописки стоило сосредоточиться на ребятах из провинции, которых в общаге буквально толпы и среди них встречаются неплохие экземпляры. Если история пойдет своим чередом, почти все они останутся в Москве и уже к середине девяностых обзаведутся своим собственным жильем. Я даже помнил имена и факультеты пригодных на заклание Ирке экземпляров — вернее, подходящих под её нехитрые требования.