Вот только сдавать их Ирке я не хотел. Даже недолгое общение с ней было очень изнуряющим опытом. Мне не нравились похотливые и манящие взгляды, которые та изредка на меня бросала, не нравилась её манера поведения, не нравились вульгарность в выражениях, которые наверняка помешают ей быть хорошей женой и матерью. Конечно, в студенческих романах всё это, скорее, приветствовалось, да и в том кругу общения, где Ирка обычно вращалась, подобное, наверное, даже поощрялось. Но отдавать ей на съедение своих знакомых — пусть даже шапочных — мне не хотелось. Если только Дёму, а потом посмотреть, кто из них кого сборет. Я ставил на Ирку.
— Как ты думаешь, нормально будет, если я переведусь к вам? — вопрос Аллы застал меня врасплох.
Ирку мы покинули под вечер, когда у той закончился её херес. Меня слегка штормило, а Аллу просто мотало, и мне приходило удерживать её в более-менее вертикальном положении. Наверное, стоило взять такси, но в этом времени агрегаторы ещё не придумали и номеров таксопарков на каждом заборе не рисовали. Хотя если долго стоять на обочине, можно было словить частника — предтечу бомбил 90-х, к которым я и сам когда-то принадлежал. Но заниматься этим было откровенно лень.
Пока мы добрались до метро, Алла слегка оклемалась, а во время пересадки созрела до волновавшего её вопроса. Не знаю, на что она рассчитывала, но я был её идее далеко не рад.
— Это будет ужасно, — честно ответил я.
— Почему? — недоуменно спросила Алла. — Мы могли бы учиться вместе…
— Да так-то всё нормально. Но тебе будет тяжело нормально перевестись из своего педагогического к нам. Скорее всего, год потеряешь, и нужно будет досдавать всякое, чего у вас в принципе не проходят.
— Я выучу!
— Не сомневаюсь, — я улыбнулся. — Только зачем тебе нужны наши заборы? У наших специальностей очень ограниченное применение, все заводы находятся в мелких и средних городках, ты вряд ли туда поедешь добровольно.
— С тобой — поеду! — пообещала она.
Это была сильная жертва с её стороны. Москвичи всеми силами старались устроиться в своем родном городе, лишь иногда случались некие флуктуации в атмосфере, которые приводили к их миграции в другие края. И я не знал, на что списать такой порыв Аллы, достойный лучших примеров из жизни жён декабристов — то ли на внеземную любовь, то ли на временную страсть. Я, конечно, рассчитывал на любовь, но знал, что со временем страсть может превратиться в нечто более крепкое, чем самая великая любовь.
К тому же эта жертва была абсолютно ненужной. Я точно знал, что из нашей группы лишь пара человек пошли работать по специальности — в конце восьмидесятых заборы как-то резко вышли из моды. Да и те ребята была вынуждены так поступить, поскольку учились по заводской квоте и обязаны были отработать три года на пославшем их предприятии. Я этой участи счастливо избежал, поскольку не стал брать направление от нашего комбината, хотя меня уговаривали. Это направление сулило всякие плюшки — например, чуть большую и гарантированную стипендию, даже если я буду учиться на все тройки, — но сопровождалось определенными сложностями с оформлением документов. Впрочем, вроде бы и те ребята, что отбыли строить уже ненужные стране заборы, очень быстро оказались в других, более прибыльных сферах — и их никто не удерживал. Времена изменились необратимо.
Но переводиться к нам Алле не стоило не только из-за месторасположения заборостроительных заводов.
— Сказать по правде, я сам подумываю о смене института, — признался я. — Только пока не знаю, куда именно. Но время ещё есть, надеюсь, к концу сессии соображу, чего хочу от жизни.
— Ого! — воскликнула Алла. — А чего ты раньше молчал? Иди к нам, у нас там такой цветник!
— И конкуренции не боишься? — улыбнулся я. — Вдруг какая меня уведет? Я же доверчивый… и красивый! Видела, как твоя Ирка на меня смотрела?
— Ай, Ирка не станет, я с ней договорилась, а то раньше… А конкуренции не боюсь! — гордо произнесла она. — Ты сам говорил, что я лучше всех…
Насколько я понял эту девушку, у неё в голове эльфийские представления об окружающем мире спокойно сосуществовали с реальностью. В данном случае она была твёрдо убеждена, что лучшая подруга не станет отбивать у неё парня. Мне хотелось сказать пару едких слов о том, на что способны лучшие подруги, но я не стал. Такое на словах не учится, если столкнется — поймет, как оно бывает, а если нет — значит, повезло. Хотя той же Ирке я бы не стал доверять и снег в декабре — девица явно была себе на уме, а вот с совестью у неё было не очень. Да, из них со Дёмычем получилась бы прикольная пара.