— Смотри! — Валентин вытащил из внутреннего кармана своей куртки небольшой листок желтоватой бумаги и протянул мне.
Я прочитал и положил его на стол, чтобы было видно и Алле с бабушкой.
Это была телефонограмма, полученная центральным аппаратом КГБ СССР сегодня в восемь утра с какими-то минутами. Некий Лисицкий сообщал, что в городе Шахты Ростовской области задержан гражданин Чикатило Андрей Романович, и что мера пресечения указанному гражданину изменена на содержание под стражей.
Я поднял глаза на Валентина, безмолвно прося объяснений.
— Подробностей не знаю, — он развел руками. — Лисицкий — мой друг из ростовского управления, я ему сообщил о своих подозрениях, вот он и держит меня в курсе. У них сегодня оповещалка прошла, что розыск прекращается в связи с задержанием. А что, где — позже станет известно. Но я его попросил держать это дело на контроле, чтобы снова чего-то подобного не случилось, у них есть возможности, вот пусть и используют их на благо общества. Ты точно уверен, что он это тот самый?..
Валентин бросил быстрый взгляд на Елизавету Петровну, а я качнул головой, давая понять, что она не в курсе.
— Уверен, так что пусть проверяют, узнают много интересного. Ну и нам спокойнее будет.
Я повеселел. Гараж пока отменялся, приятели Боба были нейтрализованы, жизнь налаживалась, можно было ждать сессию и думать, кем я хочу стать, когда вырасту, спокойно заниматься ремонтом «Верховины» и прочими простыми и понятными делами. Ещё бы знание будущего на кого-нибудь свалить.
Кандидат на это, в принципе, был рядом, спокойно пил чай, болтал с бабушкой и Аллой — и, кажется, совсем не торопился попадать в историю. И только всплывшая тема покореженной двери вернула его и меня в реальную жизнь.
— А это вчера к нам один из тех хулиганов зашел, что на Егора в гараже напали — и как начал палить! Но Егор очень грамотно себя повел, а потом ещё и Алексей из девятой подоспел…
— В смысле палить? — немного растерялся Валентин.
— Из пистолета, — объяснил я. — Это тот Родион был, которому я морду лица поправил. У которого отец…
— Странно, что нам об этой стрельбе ничего не сообщили… — он напрягся. — Вы не пострадали? — я помотал головой. — А с ним что?
— Его «скорая» увезла. Я в него световуху кинул, а сосед доской по голове приголубил.
— У тебя это превращается в традицию, — ухмыльнулся Валентин; было видно, что у него гора с плеч свалилась. — И тебя не взяли в оборот?
— Мы никому не сказали, — спокойно ответил я. — А они и не спрашивали. Вернее, спрашивали, но не о том.
— Любопытненько…
Валентин побарабанил по столешнице.
— Я позвоню? — спросил он у Елизаветы Петровны.
Тон вопроса отказа не предусматривал, как и последующее предложение ко мне прогуляться. А вот Аллу Валентин брать с собой не захотел, чем очень обидел девушку.
Прогулка оказалась не слишком долгой — всего лишь до нашего отделения милиции. Там Валентин оставил меня на лавочке перед входом, а сам скрылся внутри. Я немного посидел, потом перешел на другую сторону улицы, купил в киоске «Союзпечати» свежий номер «Известий» — и вернулся на место. Газеты я теперь покупал регулярно — вдобавок к тому, что выписывала Елизавета Петровна. Мне всё ещё хотелось найти хоть какие-то зацепки, которые помогут мне лучше вспомнить будущее, хотя я почти потерял надежду на это и собирался дальше жить своим умом. Но сегодня ничего интересного не было. Глаз упал только на короткую информашку про то, что северокорейский Ким Чен Ир зачем-то едет в Москву и сделал остановку в Свердловске, но никаких воспоминаний этот визит у меня не пробудил. В конце концов, один коммунист всегда мог посетить других коммунистов с дружеским визитом.
Валентин вышел примерно через час и опустился на скамейку рядом со мной.
— Что-то случилось? — не выдержал я долгого молчания.
— Что? Нет, всё в порядке… хотя, конечно, никто не ожидал, что этот паренек возьмет отцовский наградной пистолет и пойдет мстить тебе. Опять упускаем какие-то мелочи, которые постоянно выходят нам боком…
— Почему упускаете? — немного удивился я. — Такое не предусмотришь. Только непонятно, за что он собрался мне мстить… не за поцарапанное же лицо?
— За отца… — ответил Валентин. — Мы его отца вчера задержали, прямо на квартире, он сейчас в нашей камере сидит.
— На Лубянке?
— Да, где же ещё… и ты это… особо не распространяйся, секретность, сам понимаешь. Я тебе и говорить об этом не должен.
— Понимаю, конечно. Просто любопытно, что привело Родиона в наш подъезд. Но непонятно, как он связал меня и арест отца? Это какую-то извращенную логику надо иметь. Где я, а где — гэбэ?