— Тогда получается, что твоё знание будущего бесполезно? — нахмурился Валентин.
— Получается… — я неопределенно дернул головой. — В каком-то смысле — да. Но кое-что я помню, конечно… похороны Сталина… ну, что-то похожее по воздействию на память… случалось и на моём веку. Но точной хронологии я тоже вспомнить не смогу.
— Ты же понимаешь, что я должен настоятельно пригласить тебя на беседу к нам? — сказал Валентин очень жестким голосом. — Прямо сейчас.
— Я съезжу, если пригласите, — я пожал плечами. — Только там я включу дурака и скажу, что пошутил. А машины… ну вазовские поделки я водить умею, тут отпираться не буду. Но если ещё раз доверите свою догонялку — разобью её о ближайшую стену. Правда, не знаю, практикуете вы сейчас пытки или оставили эту порочную практику в прошлом…
— Заткнись, — зло бросил он и замолчал.
Я решил не усугублять своё положение и тоже заткнулся. Ехать в здание на Лубянку мне не хотелось.
— Почему ты ни к кому не обратился? Хотя бы к тому же Михал Сергеичу? Если ты знаешь что-то важное для страны…
— Кое-что знаю, чего-то не знаю. Говорю же — всё сложно. Я пытался сам разобраться, но в итоге оказался в Шахтах и чуть не погубил хорошую девушку.
— Так ты туда?..
— Да, сознательно ехал, — кивнул я. — Гражданин Чикатило в будущем почти звезда… чтоб ему пусто было. Но не смог… я же говорил, что добрый.
— Добрый он… Так что, поедем или будешь упорствовать?
— А я и не упорствую. Просто подумайте, хотите ли вы делиться мною со своим начальством или же оставите для собственного употребления. Не знаю, какие у вас взаимоотношения с Михаилом Сергеевичем, но он мне понравился. Чувствуется в нем… основательность. Где он хоть работает?
— А ты не знаешь? — мне снова удалось его удивить.
— Откуда? — я пожал плечами. — Он не говорил, я не спрашивал.
— Любопытненько… Он управляющий Управления делами Совета министров СССР.
— Ого… солидная конторка. Теперь он мне ещё больше нравится, — притворно восхитился я. — Его тоже можно посвятить, думаю. Помогу, чем могу. Если у вас с ним, конечно, нормальные взаимоотношения.
Кто-то, конечно, должен управлять делами такого ведомства как общесоюзный совет министров. Но у меня про таких управляющих были и другие воспоминания. Так, я хорошо помнил судьбу парочки управделами ЦК КПСС — сразу после путча 1991 года с собой покончили некие Павлов и Кручина. Широкая общественность узнала эти фамилии лишь постфактум, но в массовом сознании эти трагедия с подачи неких «дирижеров» сразу же оказались связаны с «золотом партии». Я в такие совпадения не верил, но допускал, что возможно всё. Сейчас все эти ребята были либо засекречены, либо просто никому не нужны. Например, мне в моих библиотечных изысканиях Кручина с Павловым — и Смиртюков тоже — не попадались, хотя, возможно, их фамилии можно было найти в каких-то больших простынях безликих лауреатов и кавалеров очередных цацек. Списки юбилейных награждений я пропускал, не разглядывая пристально. Я в очередной раз пожалел, что в этом времени нет интернета и что меня в процессе попадания не снабдили компьютером со скаченной википедией.
Но про Кручину я решил пока ничего не говорить.
— Хорошие у нас взаимоотношения… очень хорошие, — задумчиво произнес он. — Мы с ним когда-то… — хотя это не важно… Для собственного, говоришь? А как же коммунизм и мир во всём мире?
— А что с ними? — удивился я. — Без меня никак? Ещё инопланетян пригласите, они точно помогут.
— Инопланетян? — недоуменно переспросил Валентин. — И они тут тоже?..
— Нет, это анекдот, — отмахнулся я. — Но я не буду его рассказывать, за него вы меня точно лет на пять закроете. Так что, будете забирать? Подумайте хорошенько. В вашем офисе я буду говорить только после пыток. А на свободе и на вопросы буду отвечать, но могу и по собственной инициативе что-то рассказать.
Валентин на несколько минут замолчал. Я его не торопил, пусть сам всё продумает и обоснует то, что я обосновать не в силах.
— Например? — наконец спросил он.
Я понял, что победил. Теперь главное было не сесть в лужу.
— Ну… простите, вы в каком чине служите?
— Какое это имеет значение?