Когда на дороге показался возвращающийся автобус, листок подорожника на Светланином носу еще не увял.
Выбравшись из автобуса, они прошли в толпе других родителей через распахнутые ворота с выцветшим на солнце и дожде «Добро пожаловать» на территорию лагеря. Толпа растянулась, по сосновой аллее шли парами, и Сергей усмехнулся: оставалось лишь взяться за руки — обстановка настраивала.
В одиночку, как раз перед ними, шла лишь невзрачная женщина с потрепанным рюкзачком на спине. К ней-то первой и бросилась из-за дерева худенькая, почти не загоревшая девочка с заплаканными глазами, сияющими за стеклами очков:
— Мамочка! Мамочка! Что ж ты так поздно?! Мамочка… — Она обнимала женщину за шею и целовала, целовала — в щеки, в губы, в лоб.
Теперь впереди, уверенно попирая землю каблуками добротных босоножек, шагала дородная ширококостная пара. За соснами слева открылась волейбольная площадка.
— Витька! — крикнул мужчина, и плотный — сын своих родителей — подросток, только что красиво срезавший над сеткой мяч, обернулся. С площадки он уходил усталой походкой спортсмена экстракласса.
…Степан играл в пинг-понг. Возле вкопанного в землю стола несколько мальчишек и девчонок «болели» в ожидании своей очереди.
Сергей со Светланой сели невдалеке на скамейку. Похоже, сын выигрывал: получалось у него чуть ловчее, напористей… Верно — выиграл; не спеша перешел на другую сторону стола. Светлана хотела было встать, но Сергей удержал ее:
— Пусть еще одну сыграет.
Партия началась, и он сразу понял — Степану придется туго. Соперник его, вернее — соперница, высокая, стройная, не играла, а царила. Начиная с манеры держать ракетку особым способом («Китайский, что ли?.. Или японский?..» — вспоминал Сергей, бывший в пинг-понге абсолютным дилетантом), начиная с азиатского этого способа и кончая тем, как она поднимала с земли шарик даже после потерянного очка, все в ней было непринужденно-величественным. Загнанный, мечущийся на своем краю стола из стороны в сторону, Степан едва успевал смахивать со лба безнадежный пот. Дело длилось не более пяти минут. Полный разгром!.. Что-то напутавшие в очередности, сразу двое претендентов выхватили из рук проигравшего ракетку и тянули ее — каждый к себе. Степан отошел к сосне, снял с сучка рубашку и галстук и, поостыв, посмотрел наконец вокруг себя. И увидел родителей. На его лице всего на мгновенье вспыхнула радость. Он тут же насупился, опустил голову и медленно направился к ним. Светлана не поняла, видимо, в чем дело: выраженье ее лица стало расстроенным и обиженным. Эх, женщины! Сергей нутром чувствовал состояние сына и ругал себя последними словами за то, что удержал Светлану после его победной партии.
— Здравствуйте… — Сын поочередно поцеловал их, сперва — мать.
— Здравствуй, Степочка!
— Как поживаешь, парень?
Они пошли к центру лагеря.
— Дай сумку, мама!
Сергей вдруг спохватился, что по дороге от автобуса ему и в голову не пришло помочь Светлане… Дела!
— Тяжелая… не донести тебе!
— Давай, давай!
— Ну, вместе тогда! Бери за ту ручку.
Светлана нарочно не посмотрела на Сергея, но на ее лице было отчетливо написано: вот так!
— А ты, брат, быстро научился шарик гонять! В прошлом году еще и ракетку в руки не брал… Ничего получается. Потренируешься — и «принцессе» вашей несдобровать будет!
— У нее разряд, хочешь знать!
— Не все сразу, сын. И ты заработаешь!
— Ну что, мужчины, может, прямо на озеро махнем?
— Мне сейчас нельзя — скоро торжественная линейка, сегодня же День авиации. А после линейки — куда хотите: можно и на озеро. Конечно — на озеро!.. Горн, горн уже! Я побежал строиться!
Озеро, хорошо видное с крутого берега, по форме напоминало ущербный месяц. Вода чисто отражала уже перевалившее зенит солнце.
На траве расположились пришедшие раньше, расстелив разноцветные подстилки, разложив всевозможную еду, расставив банки с ягодами и вареньем, бутылки лимонада, фруктового сока… Непросто оказалось найти удобное место: Степан тянул то в одну, то в другую сторону, и они послушно следовали за ним, обходя голые ноги, кучи одежды, разбросанную обувь. Сергей едва не наступил на рюкзачок невзрачной женщины, утром шедшей с автобуса впереди них. Девочка в очках сидела тесно прижавшись к матери, обняв ее за шею, — казалось, с момента их встречи ни на минуту своих объятий не разомкнув.