— Значит, вы рассчитываете на Второе Установление?
Последовало самое искреннее удивление:
— Ну, а кто же из нас на него не рассчитывает?
Младший офицер Типпеллум вошел в каюту Турбора после окончания передачи. Он протянул корреспонденту сигарету и сдвинул фуражку назад так, что та едва удерживалась в равновесии на самом затылке.
— Мы захватили пленного, — сказал он.
— Да?
— Какой-то чокнутый. Утверждает, что он — лицо нейтральное, и ссылается на дипломатический иммунитет, ни больше, ни меньше. Непонятно, что с ним делать. Его зовут Пальвро, Палвер или что-то в этом роде, и он говорит, будто прилетел с Трантора. Клянусь Космосом, не знаю, что ему нужно в зоне военных действий.
Мгновенно забыв о своем недавнем желании поспать, Турбор рывком уселся на койке. Он прекрасно помнил последнюю беседу с Дареллом, на следующий день после объявления войны, перед самым отлетом.
— Прим Палвер, — сказал он утвердительно.
Типпеллум замер, и дым начал вытекать у него из уголков рта.
— Эге, — выговорил он, — как это вы угадали, ради Космоса?
— Неважно. Могу ли я его увидеть?
— О Космос, я не знаю. Старик велел доставить его для допроса в свою каюту. Всем сдается, что он, наверное, шпион.
— Скажите старику, что если он в самом деле тот, за кого себя выдает, то я его знаю. Я возьму всю ответственность на себя.
Капитан Диксил на флагмане Третьего Флота беспрерывно наблюдал за Главным Детектором.
Любой корабль, даже находясь в состоянии покоя, обязательно должен был испускать субатомные частицы — и на объемном экране искоркой отображался каждый источник такого излучения.
Все корабли Установления были учтены, и после ареста маленького шпиона, твердившего о своем нейтралитете, не оставалось ни одной лишней искорки. Появление этого постороннего корабля на миг вызвало суету в командирской рубке. Не исключалось, что после уведомления пришлось бы сменить тактику. Но пока что…
— Вы уверены, что все рассчитали? — спросил он.
Коммандер Ценн кивнул.
— Я проведу мою эскадру через гиперпространство: радиус 10.00 парсек, тэта 268.52 градуса, фи 84.15 градуса. Возврат к началу в 13–30. Полное отсутствие в течение 11.83 часа.
— Правильно. Теперь мы точно согласуем возвращение и во времени, и в пространстве.
Понятно?
— Да, капитан, — он глянул на наручные часы. — Мои корабли будут готовы к 01–40.
— Хорошо, — сказал капитан Диксил.
Калганская эскадра находилась пока вне досягаемости детекторов, но вскоре должна была появиться. По этому поводу имелась независимая информация. Без эскадры Ценна силы Установления будут резко уступать противнику в численности, но капитан был вполне уверен.
Вполне уверен.
Прим Палвер печально озирался вокруг: сперва он посмотрел на высокого, тощего адмирала, потом на прочих людей в форме и, наконец, на пришедшего последним — крупного и тучного, с расстегнутым воротом и, в отличие от остальных, без галстука; этот человек заявил, что хочет с ним побеседовать.
Но вначале Джоль Турбор обратился к адмиралу:
— Я полностью осознаю, адмирал, возможные серьезные последствия этой истории, но я повторяю, что если мне позволят поговорить с ним пару минут, я, возможно, смогу разрешить теперешнюю неопределенность.
— Но почему, собственно говоря, вы не можете допрашивать его в моем присутствии?
Турбор поджал губы и принял упрямый вид.
— Адмирал, — сказал он, — с тех пор, как я был прикомандирован к вашим кораблям, Третий Флот имеет превосходную прессу. Если вам угодно, можете поставить людей за дверью, можете вернуться через пять минут. Но пойдите мне немного навстречу, и ваш образ в прессе отнюдь не пострадает. Вы понимаете меня?
Адмирал все понимал.
Оставшись с Палвером один на один, Турбор рявкнул:
— Имя девочки, которую вы похитили, быстро!
Палвер только сделал круглые глаза и затряс головой.
— Без глупостей, — сказал Турбор. — Если вы не ответите, то вас будут считать шпионом, а шпионов в военное время расстреливают без суда.
— Аркадия Дарелл! — выдохнул Палвер.
— Хорошо! Тогда все в порядке. Она в безопасности?
Палвер кивнул.
— Надеюсь, что вы знаете, о чем говорите, иначе вам несдобровать.
— Она в добром здравии и полной безопасности, — сказал Палвер, побледнев.
Адмирал вернулся.
— Ну?
— Сударь, этот человек — не шпион. Вы можете ему верить. Я за него ручаюсь.
— Вот как? — адмирал нахмурился. — Значит, он действительно представляет транторианский аграрный кооператив, желающий заключить с Терминусом торговый договор на поставку зерна и картофеля? Что ж, отлично, но пока он не может быть отпущен.
— Почему? — тут же спросил Палвер.
— Потому что мы в самой гуще сражения. Когда оно кончится, мы — если будем живы — доставим вас на Терминус.
Калганский флот, мчавшийся через космос, засек корабли Установления с невероятно далекого расстояния и был, в свою очередь, также обнаружен. Приближаясь в пустоте друг к другу, звездолеты выглядели на экранах Главных Детекторов чем-то вроде роя светлячков.
Адмирал Установления, нахмурившись, сказал:
— Должно быть, началось генеральное сражение. Поглядите, сколько их, — и добавил: — Они все равно не рискнули бы выступить против нас, если бы знали о силах Ценна.
Коммандер Ценн покинул флот несколько часов назад, как только приближение врага было обнаружено. Изменить план было уже невозможно. Он должен был либо сработать, либо нет. Но адмирал чувствовал себя вполне уверенно. Как и офицеры. Как и все экипажи.
Глаза снова обратились к светлячкам на экранах.
Они искрились сложными построениями смертоносного балета.
Флот Установления медленно отступал. Шли часы. Флот едва заметно менял направление, постепенно уводя врага в сторону от первоначального курса.
По замыслу стратегов, разработавших план сражения, калганские корабли должны были оказаться в определенном объеме пространства. Вне его крались Установители; калганцы же затягивались внутрь. Уходившие в сторону подвергались неожиданным и яростным атакам. Те, кто был внутри, оставались нетронутыми.
Все это было построено на нежелании звездолетов Лорда Стеттина брать на себя инициативу, на их стремлении оставаться там, где на них не нападают.
Капитан Диксил жестким взглядом смотрел на наручные часы. Было 13–10.
— У нас остается двадцать минут, — сказал он.
Сидевший сбоку лейтенант напряженно кивнул.
— Пока все выглядит прекрасно, капитан. Мы поймали в мышеловку больше девяноста процентов их кораблей. Если сможем удержать их в таком виде…
— Да! Если…
Корабли Установления снова поползли вперед — медленно, медленно… Не настолько быстро, чтобы побудить калганцев к отступлению, но достаточно быстро, чтобы отбить у них желание атаковать. Калганцы предпочли выждать еще.
Минуты шли.
В 13–25 по сигналу адмирала семьдесят пять кораблей Установления с максимальным ускорением ринулись в атаку на переднюю плоскость калганского флота, составленную из трехсот звездолетов. Немедленно вспыхнули калганские поля защиты, взметнулись энергетические лучи. Все триста кораблей до одного обратились против атакующих безумцев, которые мчались отчаянно, безоглядно и…
В 13–30, единым скачком через гиперпространство выйдя в рассчитанную точку в рассчитанное время, откуда ни возьмись, появились пятьдесят кораблей коммандера Ценна — и в бешеной ярости накинулись на неподготовленный к такому обороту дел калганский арьергард.
Ловушка сработала отлично.
Калганцы все еще сохраняли численный перевес, но они были не в том настроении, чтобы заниматься подсчетами. Первым их побуждением было бежать. Развалившееся построение оказалось еще более уязвимым; вражеские корабли только мешали друг другу.
Через какое-то время происходящее стало походить на охоту на крыс.
Из трехсот калганских кораблей, красы и гордости флота, до Калгана добралось не более шестидесяти, да и то в основном с безнадежными повреждениями. Установление потеряло восемь звездолетов из ста двадцати пяти.