Многие женщины тяжело поранили себе руки, хватаясь за мечи, в попытке упросить солдат Богачи вельможи напрасно протягивали тяжёлые мешки с деньгами, пытаясь купить себе место на корабле.
Я поднялся выше по косогору, чтобы заглянуть через стены в порт. Тут и там на стену опирались лестницы и наиболее энергичные из толпы спускались на верёвках в воду, чтобы вплавь добраться до кораблей. У трапов, ведущих на палубы, вооружённые стражники отталкивали плывущих или указывали им на другие корабли. Поэтому многие вынуждены были плавать от корабля к кораблю, пока их силы не истощались и тогда они тонули. И всё же, на некоторые корабли пускали наиболее сильных греков, потому что команда и гребцы не везде были в полном комплекте. Переполненные до краёв лодки подплывали к кораблям и возвращались за новым грузом. Они забирали не только латинян, которые спаслись от гибели на стене, но и товары, сундуки. В смятении, царящем повсюду, только флот сохранял какой-то порядок. Некоторых греков всё же забирали на корабли, если было место и если они имели какое-либо отношение к генуэзцам или венецианцам.
Сидя на откосе холма, я увидел, как самый большой корабль поднял паруса и под ветром и вёслами взял курс прямо на цепь запора, чтобы попытаться её порвать. Это был огромный корабль с, по меньшей мере, двумя тысячами человек на борту. Цепь поддалась, но не лопнула, и корабль резко остановился, задрожав от напряжения от носа до кормы. Но мачты не сломались, ведь генуэзцы опытные моряки и дело своё знают.
Пока северный ветер прижимал корабль к выгнувшемуся дугой заграждению, двое рослых моряков выскочили на брёвна заграждения и широкими топорами с отчаянной силой стали рубить его мерными ударами. И вдруг, цепь порвалась, и корабль гордо вышел из порта с наполненными парусами, так что оба моряка едва успели вскарабкаться обратно на палубу. За большим кораблём пошли три поменьше, но корабли венециан по-прежнему, спокойно стояли на якорях.
Ни один турецкий корабль не вышел, чтобы атаковать беглецов: турецкие моряки покинули свои галеры на всём Мраморном море. Как и солдаты, они были по горло заняты переноской военной добычи и перегоном толп пленных. Многие из пленных были евреи, так как на пути турецких моряков, прежде всего, лежал Гюдац, еврейский район города, и они задержались в нём, чтобы найти еврейские драгоценности и золото, о которых ходили легенды. Именно поэтому так много людей успело убежать в порт, хотя турки уже овладели большей частью города.
Когда первые корабли уже уходили, пурпурный императорский флаг всё ещё развевался над башней на мысе Акрополя. Там держали оборону моряки с Крита, и у турок не было охоты атаковать их в полную силу. Они понимали, что обороняющиеся не собираются сдаваться, хотя весь город уже пал.
Мне нечего было делать в порту, и я пошёл дальше вверх по склону к моему дому. Он выглядел покинутым. Турок не было видно, только винный магазин был разграблен и перед входом блестела лужа вина.
Я воткнул копьё с куском материи рядом с каменным львом у ворот и стал владельцем собственного дома. Потом вошёл внутрь и позвал Мануэля. Чуть погодя, он ответил мне из погреба дрожащим от страха голосом:
– Это ты, господин?
Он выполз на четвереньках и пытался обнять меня за колени. Я сильно пнул его в грудь, не обращая внимания на его тщедушие и седую бороду.
– Почему ты ослушался меня?!– крикнул я в бешенстве, пытаясь обессиленными руками вытащить меч, но он застрял в ножнах. Только сейчас я понял, что это была кривая турецкая сабля, а плащ, который дал мне чауш, и тюрбан, которым он покрыл мою израненную голову, делали меня похожим на турка.
– Слава богу, что ты, всё же, служишь султану,– искренне обрадовался Мануэль. – Ловко ты смог сохранить тайну до самого конца, что даже я тебе поверил. Может, теперь ты возьмёшь меня под свою защиту. Я уже наметил несколько домов, которые помогу тебе ограбить.
Он бросил на меня быстрый взгляд и поспешно добавил:
– Это я так, чтобы убить время думал, как бы я поступил, если бы был турком. Скажи мне, правда ли говорят, что кесарь погиб?
И когда я в подтверждение кивнул головой, он живо перекрестился и сказал:
– Слава богу. Теперь нет никакого сомнения, что все мы законно стали подданными султана. Господин, возьми меня к себе невольником, чтобы я мог сослаться на тебя, если кто-либо захочет меня увести.
Больше я выдержать не мог. Схватил его за бороду и рванул так, что принудил его смотреть мне прямо в глаза.