Меня охватила паника. Буквально расплющив нос о стекло, ощущая боль каждой клеточкой тела, я смотрел на ребенка, свернувшегося клубком, и до меня постепенно доходила ужасная правда, от которой слабели руки.
Удивительно все-таки устроены у человека мозги. Моей первой мыслью была классически медицинская: ребенка надо пересадить назад. Детям до двенадцати лет сидеть впереди ни в коем случае нельзя.
Странная мысль. А может, естественная. Как бы то ни было, боевого настроя она меня не лишила.
Водитель рванул руль направо. Тормоза взвизгнули. Машина подпрыгнула. Я выпустил косяк и грузно рухнул на мостовую. Позади послышалась полицейская сирена. «Надеюсь, они догонят „хонду“, – подумал я. – Правда, это уже не имеет значения».
В машине был другой ребенок.
Глава 28
И вновь я на больничной койке, на сей раз в Пресвитерианском госпитале Нью-Йорка – знакомые места. Рентгена еще не делали, но я почти не сомневаюсь, что сломано ребро. Остается только накачивать себя обезболивающим. Это неприятно. Но ничего страшного. Правда, отделала меня фланелевая рубаха прилично: на правой ноге зияла большая рваная рана, словно акула кусок мяса отхватила, на обоих локтях кожа слезла до костей. Но, повторяю, ничего страшного.
Ленни явился в рекордно короткий срок. И это хорошо, он был мне нужен, потому что сам я, честно говоря, не знал, как быть. Сначала я почти убедил себя, что ошибся. Дети ведь меняются, верно? Я не видел Тару полтора года, за это время она должна была сильно вырасти – уже не младенец, а карапуз, умеющий ходить.
И все же я знал, что прав.
Ребенок на переднем сиденье походил на мальчика, к тому же, скорее трех лет, нежели двух. Кожа и волосы у него были светлыми.
Словом, не Тара.
Я знал, что у Тикнера с Риганом есть ко мне вопросы. Я готов был на них ответить. И сам хотел кое-что спросить. Например, что удалось раскопать в связи с выкупом? Какова судьба денег? Где «хонда»? Где человек во фланелевой рубахе? Удалось его поймать? Это он полтора года назад выкрал моего ребенка или и тогда переговоры о выкупе были чистым блефом? Каким образом в эту историю оказалась втянута Стейси?
А еще меня интересовала Рейчел. Почему не приходит? Что с ней?
Короче, я пребывал в полной растерянности.
На Ленни были мешковатые, защитного цвета, брюки и розовая тенниска от Лакоста. В глазах – то диковатое, перепуганное выражение, что вновь привело мне на память годы нашего детства. Ленни стремительно пролетел мимо сиделки и плюхнулся ко мне на кровать.
– Ну что там, выкладывай.
Но не успел я открыть рот, как Ленни поднял палец и, повернувшись к сиделке, попросил ее выйти из палаты. Дождавшись, пока мы останемся вдвоем, он кивнул мне: теперь, мол, можно. Начав со встречи с Эдгаром в парке, я последовательно перечислил свой звонок Рейчел, ее появление, подготовку электронного оборудования, переговоры о выкупе, события в Бронксе, погоню за автомобилем. Затем я описал лазерный диск. По ходу рассказа Ленни прерывал меня (он всегда это делает), но не так часто, как обычно. Я заметил тень, скользнувшую по его лицу. Возможно (хотя додумывать не хочу), он был недоволен тем, что я не поделился с ним раньше. Впрочем, тень как появилась, так и растаяла.
– Не думаешь, что это Эдгар водит тебя за нос? – предположил Ленни.
– А какой ему смысл? Он потерял четыре миллиона.
– Как знать.
– Нет, нет, не вижу никакого смысла, – поморщился я.
Ленни это не понравилось, но развивать тему он не стал.
– А где сейчас Рейчел?
– Так, выходит, здесь ее нет?
– Да нет, кажется.
– Тогда не знаю.
Наступило краткое молчание.
– Может, она вернулась ко мне домой, – сказал я.
– Может быть, – откликнулся Ленни. Однако в голосе прозвучало откровенное сомнение.
Распахнулась дверь, вошел Тикнер. Солнцезащитные очки сидели на лбу. Вид спецагента показался мне довольно унылым. За Тикнером какой-то пританцовывающей походкой следовал Риган.
– Про требование выкупа нам известно, – начал фэбээровец. – Известно и то, что тесть передал вам два миллиона долларов. Мы знаем, что сегодня вы были в одном частном детективном агентстве и интересовались лазерным диском, принадлежавшим вашей покойной жене. С вами была Рейчел Миллз, и вопреки тому, что вы ранее говорили детективу Ригану, в Вашингтон она не вернулась. Так что все это можно опустить.
Тикнер подошел ближе. Ленни наблюдал за ним, готовый в любой момент вмешаться в разговор. Риган сложил руки на груди и прислонился к стене.
– Давайте-ка начнем с денег, – предложил Тикнер. – Где они?
– Не знаю.
– Их кто-нибудь взял?
– Не знаю.
– Как это «не знаю»?
– Он велел мне положить сумку с деньгами на землю.
– Кто «он»?
– Похититель. Тот, кто звонил мне по мобильнику.
– И где же вы положили сумку с деньгами?
– В парке. На тропинке.
– Что было дальше?
– Он велел мне идти вперед.
– И вы пошли?
– Да.
– Дальше.
– Я услышал детский крик, затем чьи-то быстрые шаги. А потом началось все это безумие.
– А деньги?
– Я же сказал вам – не знаю.
– А как насчет Рейчел Миллз? Где она?
– Не знаю.
Я посмотрел на Ленни, но он не сводил глаз с Тикнера. Я ожидал продолжения, и оно не замедлило.
– Вы солгали насчет ее возвращения в Вашингтон, не отрицаете? – спросил Тикнер.
Ленни положил мне руку на плечо:
– Не надо извращать заявления моего клиента.
Тикнер сморщился, словно на затылок ему упала грязная капля. На Ленни это не произвело ни малейшего впечатления, он по-прежнему пристально смотрел на спецагента.
– Вы ведь заявили детективу Ригану, что мисс Миллз возвращается в Вашингтон?
– Я сказал, что не знаю, где она, – поправил я Тикнера. – Я сказал, что, возможно, она возвращается в Вашингтон.
– А где она была в это время на самом деле?
– Не отвечай, – вмешался Ленни.
Я взглядом дал ему понять, что все в порядке.
– В гараже.
– Почему же вы не сообщили об этом детективу Ригану?
– Потому что мы уезжали платить выкуп. И не могли задерживаться.
– Боюсь, я не совсем вас понимаю. – Тикнер по примеру Ригана скрестил руки на груди.
– В таком случае задайте другой вопрос, – отрывисто бросил Ленни.
– Какое отношение имеет ко всей этой истории с выкупом Рейчел Миллз?
– Это мой старый друг. И мне известно, что она когда-то работала в ФБР.
– Ясно, – сказал Тикнер. – Вы, стало быть, подумали, что ее опыт может оказаться полезным.
– Именно так.
– А с детективом Риганом или со мной вы не пытались связаться?
– Нет.
– Почему?
– Вы отлично знаете, почему, – вновь вмешался Ленни.
– Похитители сказали: «Никакой полиции». Как и тогда. Но на сей раз я решил не рисковать. И позвонил Рейчел.
– Ясно. – Тикнер перевел взгляд на Ригана. Тот смотрел куда-то в сторону, словно пытаясь догнать ускользнувшую мысль. – Вы выбрали именно ее, потому что она была специальным агентом.
– Да.
– И потому что вы с ней, – Тикнер неопределенно помахал рукой – были близки.
– Давным-давно.
– А сейчас нет.
– Сейчас нет.
– Нет, стало быть, – повторил Тикнер. – Тем не менее, вы посвятили ее в дело, касающееся вашей дочери. Любопытно.
– Рад слышать, – заметил Ленни. – Мне тоже любопытно, к чему все эти вопросы?
Тикнер пропустил его замечание мимо ушей.
– Когда вы в последний раз виделись с Рейчел Миллз, исключая сегодняшний день?
– А какое это имеет значение? – осведомился Ленни.
– Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
– Не раньше чем…
Я жестом остановил друга. Я прекрасно понимал Ленни – он чисто автоматически занял позицию адвоката. Это заслуживало признательности, но мне хотелось поскорее покончить с допросом.