– Ухожу, ухожу. Живите долго на благо советской лесной промышленности, – продолжал я веселиться. Мне очень понравилась Елена Петровна, с ней было приятно разговаривать.
Получив официальное разрешение обследовать хозяйство леспромхоза, я направил свои стопы к пилорамам, которые виднелись далеко впереди. Легкая пробежка туда заняла, наверное, минут десять. Такая же пустота, как и в правлении. На скамейке в тенечке сидел какой-то мужчина средних лет и с трагическим лицом рисовал прутиком какие-то замысловатые фигуры, геометрии неизвестные.
– Здравствуйте, – сказал я.
– Здорово, если не шутишь, – пробасил мужчина, не отрываясь от рисования.
– Вам надо открыть кружок рисования, у вас здорово получается, – начать беседу попробовал с подкола.
– А подзатыльник…? – не отвлекаясь от своего занятия, мужчина сквозь губу порушил мою задумку. Не получилось, – подумал я. – Зайдем с другой стороны.
– Я к вам по делу.
Мужчина поднял голову, упер в меня взгляд не то удивленный, не то сердитый и трагикомически произнес:
– Да ну?!
– Почему не работаем, товарищ? Рабочее время в разгаре, страна ждет древесины, в виде досок! – в том же стиле произнес я.
– Во как! – выдохнул мужчина. В его глазах одновременно появились улыбка и интерес.
– Ты кто, отрок?
– Игорь, друг Вовки. А вы, полагаю, Виктор Сергеевич, его отец.
– И что же надо от меня Игорю, другу Вовки.
– Можно только поболтать или по делу тоже?
– Да все равно, у меня до конца смены времени – вагон. Как ты заметил, я не загружен работой, – сказал Виктор Сергеевич, откинувшись на стенку. – Давай – по делу, так интересней.
– Вы не могли бы взять какое-то количество школьников в качестве учеников пилорамной профессии? Ну, скажем, человек 20–25 старшеклассников.
– Во как! – начал повторяться дядя Витя. – Интересно излагаешь. И как это все понимать?
– А что я непонятного произнес? Упрощаю для особо одаренных. Можете научить 20–25 старшеклассников пилить доски?
Виктор Сергеевич упер в меня долгий взгляд. Смеяться было нельзя, поэтому терпел с серьезным лицом семилетнего дитяти. Не знаю, что там увидел дядя Витя, но он наконец, изрек:
– Ты серьезно?
– Конечно серьезно, только я пока зондирую почву. Еще надо сначала Нонну Николаевну настроить на правильную волну.
– Ты кто? – четвертый раз за сегодняшнее утро услышал я сакраментальный вопрос.
– Хочется ответить: "Конь в пальто", но воздержусь. Я – молодой человек, слегка двинутый мозгом после падения с дерева. Вовка в курсе этой жуткой истории.
– А, так это про тебя Вовка рассказывал? Как-то странно ты мозгом двинулся.
– Да, по-всякому бывает. Просто не знаю, что ответить на ваш вопрос. Мне его сегодня уже четвертый раз задают. Просто чувствую себя умудренным стариком. Например, вас воспринимаю как молодого человека, а Вовку – как внучонка. И все это случилось после того, как очнулся после падения с дерева. До этого был такой же, как ваш сын.
– Во как! – не страдая разнообразием в выборе выражения эмоций, воскликнул Виктор Сергеевич. – А зачем тебе ученики, пилорама и все остальное?
– Да вот хочу школу на правильные рельсы поставить, да и чтоб скучно не было.
– Ну, научить-то я, конечно, могу, только странно все это как-то, – подобравшись, сказал Вовкин отец. – Никогда о таком не слышал. А что касается пилорамы, так стоит она уже третий месяц.
– А, кстати, почему? – перебил я Виктора Сергеевича.
– На экспорт не отправляем, потому что вагонов не дают. Уже больше года не выбираем план по вагонам, а у них там показатели летят… Короче, выкинули нас из планов. А по стране… Наш продавец умер недавно, а тот, которого нашли ему на смену, не просыхает на пару с начальником. Все договора испоганили, всем должны, никто с нами работать не хочет. Вся надежда на братца нашего начальника. Он какая-то шишка в Москве.
– Все понятно. Грустно, но не смертельно. А работать-то есть кому?
– На пилораме?
– На пилораме, лесовозах, ремзоне, в столярном цеху – везде, короче.
– Ну, что сказать? Сможем запустить две пилорамы, для остальных – людей нет. На ходу два лесовоза, остальные при необходимости можно починить, в столярке нужны расходники: фрезы, диски, ремни и прочая мелочь. В целом, не все так плохо, но скоро люди могут поразъехаться, если работы не будет, да и растащат все стоящее. Вот сижу тут, чтоб хоть что-то осталось.
– Ладно, дядя Витя, поправим все. С октября, а может раньше, начнем хозяйственную революцию, надо только дождаться начала учебного года и закрутить хлопцам мозги в правильную сторону.